— Вот это правильное решение. Помогу тебе вернуться, но не сейчас, погоди, час ещё не настал. Мне надо удалиться.
— И на том спасибо.
Октай пошёл к Диларе.
— Дитя моё, рассвет близится, проснёшься скоро. Сказать хочу тебе на прощание.
— Слушаю вас, дедушка.
— Дилара, девочка, ты должна знать себе цену. Это величайший дар: уметь любить, даровать своё чувство любимым и хранить верность своей любви. Не многие могут этим похвастать. А тебе он дан. Любовь — твоя Путеводная звезда, запомни. Иди, дитя, живи, и будь счастлива, — пожелал на прощанье повелитель и прослезился. — Жаль расставаться. Но тебе здесь нечего делать. Живи и радуйся.
— Благодарю, дедушка.
Всё исчезло так же внезапно, как появилось. Дилара пробуждалась ото сна с тяжёлым чувством. Рана вновь дала о себе знать, саднила, кровоточила.
Дилара открыла глаза. В окне попеременно проскальзывали первые лучики солнца.
— Рашад мёртв. Опустошена душа. Люблю ли я его? Не знаю. Больно, да. Любви не испытываю. Тогда так сладко было. Моя душа пела, летала, порхала, и я вместе с ней. Мысли, картины упоительные и чувственные кружили в моей голове. Сейчас пустота и никакой надежды, что кто-нибудь напомнит мне об этом чувстве. Смогу ли поверить, ответить взаимностью? Не уверена. Всё кануло и безвозвратно.
Пришло время
Старец сразу заметил изменения в настроении Дилары.
— Дитя моё, что так грустна сегодня? Чего приуныла?
— Сон плохой приснился.
— Сказывай, что за сон?
— Будто я оказалась в загробном мире и там встретилась со своей первой любовью — Рашадом. Он там теперь.
— Знаю. Это огорчило тебя, понимаю. Человек, которого ты любила, не оправдал твоих ожиданий, стало быть, он слабее тебя. Нет ему места рядом с сильной, умной и благородной девушкой.
— Понимание этого пришло поздно.
— Но пришло и хорошо. Так о чём печалишься?
— Рана заныла, и тяжёлый неприятный осадок лёг на дно души камнем, бередит и волнует.
— Ты его до сих пор любишь? — спросил старец и обронил на девушку вопрошающий взгляд.
— Не думаю. Вместо чувств остался лишь пепел.
— В таком случае и думать о нём не следует. Забудь.
— Увидела во сне неприглядную и бесчеловечную картину, которая повлекла за собой мой побег из дома, и вновь пережила весь этот ужас.
— Забудь. Они не стоят твоих страданий. Каждый заплатит свою цену. Отвлекись, осмотрись, глянь, красота какая тебя окружает.
— Вы правы, дедушка. Однако забыть не получается.
— Время любые раны лечит, — сосредоточенно произнёс старец.
— Надеюсь на это.
— Дитя моё, совсем скоро вулкан заговорит. Готовься, отведу тебя к Оленице, там исцеление наступит — прозреешь ты, и красота твоя вернётся.
— К чему мне она? Одни несчастья принесла.
— У тебя вся жизнь впереди. Ещё встретишь свою судьбу, полюбишь, а там и семью обретёшь.
— Вы думаете, это ещё возможно?
— Не знал бы, не стал говорить. Живи надеждой и всё будет.
— Вам я верю, дедушка. Вы добрый.
— Ты сердцу своему верь, оно подскажет.
Время шло. Дилара занялась рукоделием, постепенно отвлеклась от тревожных мыслей.
В этот день старец вернулся поздно.
— Что-то вы сегодня загулялись, дедушка. Ушли рано, вернулись к ночи. Без крошки хлеба. Что заставило вас?
— Некогда мне собираться. Не на прогулке был. Торопился, путь не близкий. К Оленице ходил.
— Как поживает мой крестник? — расцвела в улыбке Дилара.
— Прекрасно, подрос, крепко стоит на ножках. Весёлый малыш.
— Как радостно мне слышать это.
— Дилара, Оленица наказала, чтобы ночью привёл тебя к подножью горы. Сегодня вулкан заговорит и выпустит на свободу силу невиданную.
— Уже сегодня?
— Да.
— Хорошо, пойдём, как скажете, девушка.
Старец и Дилара вышли задолго. Дорога предстояла не близкая.
У подножья высоченной горы их ожидала Оленица.
Стояла прохладная, тихая ночь.
— Оленица, дорогая, здравствуй, — Дилара подошла к ней, поглаживая по спине, сказала, — истосковалась по тебе, а ты всё не идёшь.
— Прости, дорогая, мои малыши, то один, то другой капризничали, нездоровилось им. Некогда было навестить.
— Что ж не позвала, помогла бы тебе, я умею ухаживать. В нашем заповеднике много животных было.
— Как можно? Не привыкла беспокоить. Справилась. Тихо, — прислушалась Оленица. — Начинается, слышишь? Отойдём подальше, затем вернёмся.