— Кто ты?
— Князь Владимир. Сын князя Даргомыжского. Отныне твой заступник и добродетельный слуга, — представился незнакомец. -
Как звать тебя, краса ненаглядная?
— Дилара я, — смущённо ответила она. — Дочь князя Вилията. Слыхивал о таком?
— Мне сказывали о твоём батюшке, он бывал в наших краях. Много бы дал, чтобы повстречаться с ним да поучиться у него. Я слышал, умнейший человек был.
— Отца давно уж нет. Ты опоздал, богатырь.
— Не опоздал, коль судьба свела с его дочерью.
— Я ему не ровня. Отца не повторю, а был соблазн.
— Как погляжу, мудра ты не по годам и скромна. Позволь спросить, куда путь держишь?
— Домой. После долгой разлуки иду.
— Что так? Никак беда увела тебя из родных мест?
— Так сталось. Прости, пора мне, — не поднимая глаз, пояснила Дилара.
— Нельзя ли мне с тобой, краса девица?
— Ну что ж, идём, коль некуда идти.
— Я скоро возвращусь домой. Заждались меня там родные.
— Небось семья: жена и дети.
— Не угадала. Не женат и никогда не был. Не довелось судьбу свою найти.
— Какие твои годы, всё успеешь.
— Я очень жду и надеюсь.
— А ты чего ж одна, с твоею-то красотой?
— Я не одна, иду домой, там нянюшка тоскует.
— А сёстры, братья, есть?
— Была одна сестра.
— Не виделись давно?
— Да. А что ты делаешь в чужих краях?
— Отец послал. Нездоровилось ему, а дело не может ждать. Я вызвался помочь. Всё исправно выполнил, на обратном пути заблудился, на судно не поспел. Скажу по правде, это неспроста.
— О чём ты?
— Уехал бы, тебя не повстречал. А так, судьба, наверняка, решила, что лучше так, — улыбнулся он.
— Жизнь покажет.
— Чего грустна ты, красная девица?
— Для радости нужна причина. Но мне не грустно. С чего ты взял? Домой иду. Хотя на сердце неспокойно.
— Доверься мне. Я твой защитник.
— От кого?
— Отныне — навсегда.
— Благодарю тебя, но как-то непривычно мне.
— Мешаю я, устала? Заговорил тебя?
— Нет, почему же? Непривычно мне с богатырями беседы вести.
— Помолчу, а то, глядишь, надоем тебе.
— Ну что ты. Как погляжу, уж близко, почти пришли.
— И хорошо. Позволишь погостить? Мне бы ночлег, там продолжу путь.
— Гости, чего уж там. Места много, всем хватит.
— Благодарю тебя, — он приложил руку к груди, а сам глаз с Дилары не спускал.
— Вот и пришли. Как-то тихо у нас, где все? — она подбежала к родному дому, но там никого не увидела. Её оглушила непривычная тишина. Дилара вошла в дом и направилась в комнату няни. Никто не встретился ей, пока она по коридору шла. Ей это показалось странным.
— Что-то неладное. Где все слуги, где Эсмер? — девушка подошла к двери и остановилась.
— Неужели они покинули родные места?
Дилара толкнула дверь и не узнала няню, та у окна сидела, пригорюнившись. Древняя старушка, сухонькая, лицо усеяли глубокие морщины. А глаза выражали невыразимую муку, тоску, печаль и боль.
— Нянюшка, — позвала Дилара.
Старушка повернулась, подняла на неё глаза, долго всматриваясь, и застыла.
— Нянюшка, ты не узнаёшь меня? — няня посмотрела на свою любимицу, но так и не смогла проронить ни единого звука.
— Неужто не узнала? Это я — твоя Дилара, вернулась к тебе.
Няня сидела неподвижно. Дилара подбежала к няне, уронила лицо в её ладони и разрыдалась. У няни по щекам поползли слёзы.
— Дитятко вернулась, не могу поверить. Какое счастье, дождалась. Не чаяла проститься с тобой. Собралась… — и она затихла.
Дилара обняла няню.
— Я здесь. С тобой.
— Господи, не может быть, — медленно и тихо вымолвила няня.
— Верь мне. Я вернулась к тебе. Больше не расстанемся. А где Эсмер? Где все слуги, советники? Почему так тихо в доме?
— Ты ничего не знаешь.
— Нет.
— Много воды утекло с тех пор, как ты покинула родную обитель.
— Да, ты права. Но раньше вернуться не могла.
— Сестра твоя заплатила за своё предательство. Она всё рассказала, когда ты покинула нас.
— Так что случилось?
— Нет Эсмер, в родах умерла.
— В родах? Она вышла замуж? За кого?
— Нет. Ребёночка носила от гостя — возлюбленного твоего.
— О Боже!
— А он убил себя. Не смог пережить позора. Виноват перед тобой, поддался искушению.
— А где дитя? Ребёнка сохранили?
— Дитя прекрасно. Мальчик у неё родился.
— Где он? Жив?