***
Как бы послушно Медея не вела себя последние три дня, ей поставили жесткий ультиматум: она отправляется на бал невест. Более того, ежедневно и ежечасно матушка повторяла все правила поведения, с невиданной силой хлопая дочь по спине, когда та начинала горбиться. По её словам, такая возможность выдалась лишь потому, что отныне Рамония герцогиня, а потому есть шанс и Медею выгодно пристроить. Сама девушка в восторге не пребывала и искренне подумывала о том, что на балу было бы неплохо знатно опозориться. Да так, чтобы её вообще никто в жены взять не захотел. Но все мечты вновь разбивались о камень под названием «честь семьи» или «не опозорь свою сестру». Сама Рамония день назад прислала Медее письмо, в котором извинялась за то, что не смогла отговорить матушку. Впрочем, если матушка загорелась идеей, то её вообще невозможно отговорить. Поэтому сейчас Медея впивалась взглядом в спину виконтессы, пока та, делая вид, что все прекрасно, распоряжалась насчет кареты, которую им одолжил герцог. Когда матушка вышла на улицу, Наринэ, до этого молча заплетающая волосы сестры, крепко обняла ту за плечи. Сидящий рядом Рик опустил грустный взгляд в пол.
– У вас видок, будто вы меня хороните, – Медея поправила жемчужные серьги в ушах. – Может, еще ничего не получится.
– Матушка сказала, что уже приглядела одного одинокого маркиза. Точнее, ей подсказали на том чаепитии, – Наринэ начала сворачивать косу в некую корзинку, выпуская вперед две закрученные пряди. – Но честно скажу, что мы с Риком очень хотим того же, что и ты. Мало того, что теперь Рамония страдает, так теперь матушка хочет выдать тебя…
– Одно мне непонятно, – девушка подала сестре очередную шпильку, – зачем так скоро?
– У нас матушка консерватор, – Рик недовольно взглянул на дверь, открывая коробку с изумрудными туфлями, что были под цвет платья, и выставляя их на пол перед сестрой, – она, как и большинство её подруг, считает, что девушка должна выходить замуж в восемнадцать лет. Рамонии было двадцать три, а тебе девятнадцать, считай, что двадцать скоро. Вот она и носится, как заведенная.
Улыбнувшись, Медея встала со стула, оглядывая одновременно простое и в то же время элегантное платье. Матушка знатно потратилась, чтобы приобрести его, но результат стоил того.
– А если что, – брат хитро улыбнулся, подскочив с дивана, – там же будут другие расы? Вот выбирай себе и сваливай из этой страны, – Рик звонко рассмеялся, Наринэ поддержала его своим заливным хохотом, но оба в мгновение замолчали, когда увидели лицо Медеи. Серьезное лицо.