Увидев издали приближающуюся Наринэ, Медея вскочила с чемоданчика. Данный жест заставил стражей дернуться и, наконец, перестать притворяться камнем. Сделав несколько шагов вперед, девушка обернулась: два новых товарища следовали по пятам. Наринэ такое количество существ из совершенно иной расы нисколько не радовало, и она шарахалась от каждого кентавра в сторону так, будто это были дикие животные, прижимая к груди какой-то небольшой сверток. Подбежав к Медее, девушка недовольно покосилась на её сопровождение и, поняв, что стражи хотя бы отойти не собираются, наклонилась к уху сестры, снижая свой голос до еле разбираемого шепота.
– Матушка, конечно, забыла про него, а я нашла. Тут альбом с твоими эскизами и пару графитов, – Наринэ лучезарно улыбнулась, а Медея благодарно кивнула головой. Рисование черным угольком по пожелтевшей старой бумаге странным образом успокаивало, и девушка сама удивилась тому, что во всей этой суматохе позабыла о столь дорогой для неё вещице. – Со всеми попрощалась?
– Да…
– Рамония плакать начала, – Наринэ кивнула в сторону толпы, которая загораживала весь обзор, – там слуги вокруг неё так носятся, – девушка хохотнула, пожав плечиками.
– А как Биорн? – Медея увидела вдали отца и махнула ему рукой. Тот приблизился к матушке, заглядывая в целый походный мешок с «необходимыми» вещами.
– Сказал, что от него уезжает последний человек, искренне любящий лошадей, и куда-то ушел. Ты же знаешь, этот старик за тобой и в огонь, и в воду.
Медея опустила взгляд, чувствуя, как глаза начинает жечь от подступающих слез.
– Нам пора отправляться, – голос седовласого кентавра оказался очень низким. Его взгляд был направлен на тронувшиеся повозки. Впереди всех кентавров девушка, наконец, увидела смуглого экуора. Тот, не скрывая, смотрел прямо в эту сторону.
– Медея, – Наринэ дернула сестру за рукав. Её голубые глаза блестели от восторга и осознания какой-то простой истины. – Помнишь предсказание того волшебника в детстве? Ну, же! Помнишь, он сказал, что ты выйдешь за…
– Это была всего лишь шутка, – Медея крепко обняла свою сестру, затем угодила в объятия матушки и отца, игнорируя слова двух стражей о том, что нужно поторопиться. Тот, что был помоложе, взял из рук напуганной виконтессы собранный мешок, тот, что постарше, поднял чемодан.
Махнув последний раз на прощание своей семье, девушка добежала до красивой крытой повозки, которую для передвижения «послов» отдал сам король. Не обратив внимания на то, что ей по правилам вежливости протягивают руку, Медея запрыгнула в карету, где уже находились другие добровольцы на столь ответственную миссию.
***
Дорога оказалась тяжелой. И дело было вовсе не в душной повозке, не в постоянных кочках, на которых колеса буквально подлетали кверху, а в компании, которая сохраняла молчание уже пять часов подряд. Даже кентавры начали озабоченно заглядывать в окошко кареты, проверяя, не случилось ли чего. Первый час Медея сидела как на иголках, пытаясь подавить одновременно и тоску, и сильное волнение – страну она покидала впервые. К тому же Дейдронские леса находились невероятно далеко, путь к ним, как гласила карта, лежал через земли нагов и горгон. Второй час девушка потратила на рассмотрение людей, с которыми ехала, и, поняв, что те явно не намерены вести беседу, все остальное время выглядывала в окно, впиваясь внимательным взглядом в молодого стража, чем сильно его нервировала. На деле же Медея до сих пор пыталась понять, как слажены эти создания. Та часть, где у обычного человека начинались тазовые кости, довольно плавно, но быстро переходила в лошадиную часть, которая не имела никаких отличительных черт от тех, что были у этих животных. Но одно отличие, спустя час наблюдений, девушка все же нашла: грудные мышцы в лошадиной части у кентавров были более выражены, чем у коней. Все представители расы были стройными, во всяком случае, Медея не нашла ни одного, кого можно было бы пощупать за пухлые щечки или за бока. Цвет крупа кентавров обычно не сильно отличался от цвета волос, зато копыта зачастую были другого оттенка . С чем это было связано, виконтесса так и не поняла.