Услышав язвительный комментарий от Минара в свой адрес, Медея вновь спряталась за деревом, вдоволь насмотревшись на серьезное лицо Рагнара. При своем народе он выглядел совершенно иначе, чем с ней. Всегда был хмур и как будто зол на что-то. Не было той хитрой усмешки, того внимательно взгляда. Была лишь источающаяся аура ярости и величия. Мысленно назвав экуора двуличным и слишком прямолинейным, виконтесса вновь наклонила голову, чтобы посмотреть, ушел ли повелитель или нет. Не готова она еще смотреть ему в глаза после того поцелуя, настолько все оказалось внезапным и настолько было сложно осознать, что она понравилась…кентавру. Ну, уж нет. Ей столь великая честь не к чему. В её далеких детских мечтах будущий супруг был голубоглазым блондином, с которым у них была бы собственная конюшня и небольшое поместье. То чудо, что сейчас отдавало указания к повозке, в эти рамки не вписывалось ни с какой стороны, зато неспешно начинало давить своей напористостью.
– Вы что делаете? – Медея подпрыгнула, когда тихо подошедший сзади Лейв выглянул из-за дерева так же, как и она.
– О кору трусь! – злобно топнув ножкой, девушка вернулась к повозке.
Строй вновь двинулся в путь.
***
– Мой друг, неужели правду книга молвит, что все кентавры настоящие однолюбы? – Гаон, чье лицо по-прежнему было синим и отекшим, оторвался от своих стихов, задав довольно неожиданный вопрос, прозвучавший среди ясной тишины.
Сегодня карету вез кто-то другой, так как Фарн вышагивал рядом, мешая страже нормально окружить повозку. Этот кентавр с грубой щетиной проникся странными забавами людей, что развлекали себя в дороге, взамен рассказывая смешные истории со времен, когда воевал с оборотнями.
– Вот же людишки. Нет, чтоб спросить о том, как мы праздники отмечаем али с кем дружим, вы интересуетесь однолюбы ли мы!
– Что ты опять разворчался? Когда карету вез, ты был молчаливее, – Шаррдан несколько подвинул в сторону гнедого кентавра, встав на его место. Когда на слуху становились вопросы о культуре, Фарна всегда убирали с поста говорящего.
– Сам бы её потаскал, черная борода! Они ж там прыгают еще, все ходуном идет!
– Да, это верно, – проигнорировав недовольство своего соплеменника, Шаррдан обратился к тем, кто высунулся из окна, чтобы услышать ответ. Уж среди людей подобная черта настоящая редкость, а здесь это является нормой. – И награда, и проклятье одновременно.
– Почему проклятье? – растолкав всех в стороны, в окно вывалился Ширан. Медея лишь в последний момент успела отскочить в сторону.
– По-настоящему мы сможем полюбить лишь раз, этот партнер и будет истинным для нас. Обычно подобная любовь обоюдна, и, безусловно, настоящее счастье иметь верного и любящего супруга, который навсегда останется с тобой. Но порой бывает так, что кентавр влюбляется в того, кто уже состоит в какой-то связи.
– И что происходит тогда? – только в такие моменты лицо Ширана менялось, и Медея могла видеть, как горят глаза ученого.
– Поверьте мне, это настолько редко, что не стоит уделять этому внимание.
– И все же!
Шаррдан тяжело выдохнул. Он, как никто другой, знал, что от этого паренька в очках не так-то просто избавиться.
– Обычно он попросту остается один. Были случаи, когда кентавры без истинной пары вступали в связь с другими расами.
– Что!? – Ширан даже разинул рот от удивления. – Так вы с другими расами можете свободно заключать браки?
Медея на данном моменте повернула голову. Если в данном плане есть ограничения, то подобное будет ей на руку.
– Одно дело заключить брак, другое – деторождение. У кентавров брак обязательно предусматривает появление потомства, если подобное невозможно, браки не заключаются.