Спрашивать у Шаррдана о том, что произошло, виконтесса не стала, руководствуясь тем, что лучше узнать все самой и в том виде, в каком пересказывающий не сможет внести свою лепту. Открыв новую страницу, Медея покосилась на Ширана, тот с любопытством косился на её действия, словно видел эту книгу впервые. На деле же, ученый попросту одобрял заинтересованность хотя бы одного из его компаньонов, углубившихся в чтение старых источников. Эта книга ни в какое сравнение не шла с тем, что выпустили в их стране, здесь было совершенно все: от анатомического строения до законов и магии. Так, девушка узнала о том, что горгонам на обращение кого-либо в камень, требуется определенное время, что если женщина (в расе горгон наиболее талантливыми к магии считались женщины) нарушит определенные правила, ей отрубят одну из змей на голове. Покрывшись мурашками на картинке с изображением наказаний в песчаном змеином народе, Медея, наконец, обнаружила главу, посвященную глазам. Зрительный анализатор горгон был устроен невероятно сложно. На листах с переводом Ширан очень многое зачеркивал и переписывал вновь, и все же часть из этого так понятна и не была. Единственное, что было написано разборчиво, это то, что цвет радужки у расы в основном желтый различных оттенков, порой встречаются также ореховые глаза, а у правящей династии и вовсе радужка розового цвета. Иной цвет означал или врожденную аномалию, или наложенное проклятье, или особую силу (на данном пункте в книге стоял вопросительный знак).
Быстро пройдясь по строкам, Медея нашла искомый абзац. Здесь, как и говорил Шаррдан, было написано про «неприятные» ощущение иных рас при зрительном контакте с горгонами. Но не было ни слова про их отсутствие. Совершенно ничего. Пролистав несколько страниц, девушка остановилась на интересном заголовке. Око Агориналии. Вспомнив выученное раннее, Медея еще раз прочитала имя богини, что по легенде подарила жизнь и нагам, и горгонам. В землях змеиных рас было два храма: один у нагов с левым глазом божества, у горгон второй – с правым глазом. Это считалось священным знаком, око Агориналии символизировало собой предначертанную судьбу. По легенде божество наделило нагов умением видеть ауры, а горгон способностью различать в толпе предначертанных им самой судьбой созданий: лишь избранные, ниспосланные «небесами» для того, чтобы подарить горгоне жизненный опыт, могли смотреть в их глаза спокойно. Далее описывалось уважительное отношение расы к этим избранным, и по пунктам расписывались примеры, доказывающие силу Агориналии. Так, один из «посланников судьбы» (так горгоны называли подобных созданий) даровал одному горгону несметные богатства, другой пожертвовал собой, чтобы спасти жизнь представителю змеиной расы, третий заставил горгону раскаяться в страшных грехах и многое другое, что более напоминало красивую сказку, чем реалии жизни.
– Сколько у тебя времени ушло, чтобы выучить этот язык?
Ширан дыхнул на стекло очков, а затем протер их платком.
– Три года, кажется…Но даже так, я не могу сказать, что знаю этот язык. Слишком сложный. Правила с нашими не имеют ничего общего.
Медея шумно выдохнула. Если гению ученому потребовалось столько времени, чтобы разобраться с этими каракулями, то ей, должно быть, придется учить лет семь.
– У кентавров несколько проще, там хотя бы буквы.
Парень протянул виконтессе листок, который он читал все то время, что Медея читала книгу. На белом фоне аккуратно были выведены слова: вытянутые буквы, украшенные многочисленными петлями и чертами, выглядели даже красиво и гармонично.
– И сколько языков ты уже осилил?
– Язык нагов и горгон я знаю лишь в теории, могу разобрать написанное и сказанное, но самому произносить довольно трудно – слишком много у них шипящих. Язык кентавров мне нравится больше, вам всем я бы тоже советовал его выучить, когда мы прибудем в леса, навряд ли с нами будут церемониться. Язык гарпий я, признаться, даже не пробовал учить, зато знаю вампиров и нимф, они говорят на одном языке.