Рядом с ней все по-другому. Словно в обмен на то яблоко, которое она отдала ему в их первый день встречи, Медея жестоко забрала его сердце. Хрупкая, с постоянной улыбкой на лице, по-детски наивная – Рагнар был готов отрубить голову любому, кто хотя бы коснется её с корыстными и злыми намерениями. Она должна принадлежать лишь ему, должна всегда быть рядом, должна просто сказать «Да», и он наделит её силой, подарит тысячелетия жизни, подарит хоть весь мир, только чтобы она рассмеялась и сказала лучезарное «Спасибо». Но…Вместо этого уже третью неделю путешествия Медея шарахалась от экуора, как от огня, предпочитая общество того горгона-изгоя. Знала ли она, что этого парня змеиная знать на дух не переносит, а потому отправила в гильдию подальше от себя? Конечно, нет. Да и поменяла бы она мнение? Она выскочила перед тем идиотом, дрожа от страха, что уж говорить о простом изгое.
Экуор обреченно выдохнул, улыбаясь мысли о том, что, должно быть, эта любовь к простому человеку – его личное наказание за все совершенное. И ему нравится это наказание, свернувшееся калачиком у него под боком. Ради этого он мог даже принять двуногий облик. Жаль, что подобное возможно только на перевалах и только тогда, когда она спит. Если бы Медея знала, что экуор вот так вольготно лежит рядом, наверняка бы вновь начала что-то говорить об извращениях и отправлять в полет все то, что лежит рядом. Почему у людей такие странные принципы касательно отношений и близости? Рагнар убрал с милого лица каштановую прядь, провел пальцами по плечу, талии, остановившись на бедрах. Как же порой хотелось отменить то старое правило кентавров, что в супружестве все должно быть по обоюдному согласию, и взять её прямо здесь и сейчас, прижать к себе голое тело и вдохнуть цветочный запах, сводящий с ума. Почему она не жаждет его так, как он хочет её? Неужели, чтобы вызвать в ней вожделение, ему придется чаще принимать человеческий облик?
Она сжалась еще больше. Глубоко прерывисто выдохнула и что-то мило пробормотала, уткнувшись носом к его ключице. Каких усилий ему стоило сдержаться, чтобы не разорвать это зеленое платье, скрывающее обзор на красивые формы. Он знает её всего лишь месяц, но по ощущениям, Медея словно была рядом всю его жизнь. И отпускать её экуор не желал. Если потребуется, пускай и жестоко…он вынудит её сказать «Да».
***
– Знаете, герцог Сиградд, пока все идет совершенно не так, как мы хотим, – миниатюрная девушка сверкнула разноцветными глазами, поболтав в воздухе тонкими ножками. На её закрученные рожки вновь намотались темные кучерявые пряди.
– Госпожа Маара, – герцог нервно вытер платком пот со лба, смотря на севшего в углу маркиза Жотэна. Тот с того дня, как от него «сбежала невеста», выглядел хмурее самой темной тучи. – Уверяю вас, мы делаем все, что в наших силах…
– Правда? – девушка резко склонила голову набок. Её улыбка с каждой секундой становилась все безумнее. – Вам пришлось жениться, чтобы получить жалкие земли, вы не смогли отравить короля, сказали, что послали с кентаврами человека, который определенно подорвет их терпение к людям. И что в итоге? По-моему, герцог Сиградд, вы совсем не стараетесь…
– Прошу, дайте нам еще время!
– Поймите, – Маара протягивала каждую букву, раскачиваясь из стороны в сторону, – ведь это выгода и вам и нам. Но пока вы получаете выгоду только для себя…
– Мы выполним все, что обещали, – голос маркиза Жотэна звучал на удивление холодно и уверенно.
– Что ж, я надеюсь, – девушка прищурила глаза, тут же исчезая в черном дыму, растворяющемся в воздухе небольшой комнатки. Оба мужчины переглянулись, не произнося ни слова. Даже так они были уверены в том, что за ними следят.
***
– А там что? – Медея кивком указала на пейзаж, открывающийся справа вдали от дороги, по которой двигался строй. Деревья там были очень низкими, а почва казалась потрескавшейся от длительной засухи. На горизонте, что странно, не было ничего. Довольно угнетающая картина, и девушка была рада, что они проходят мимо.
– Пустыня, наш дом.
Медея подняла голову на Давена, рядом с которым шла. Значит, сейчас часть торговцев свернет в ту сторону, а часть отправится дальше в леса. По словам экуора, до родины кентавров оставался еще месяц путешествия.