Несмотря на то, что здесь играла музыка, празднование казалось тихим, единственными, чьи голоса звучали громко, а не шепотом, были те, что сидели в центре. Сопровождающая гарпия низко поклонилась, и все пятеро повторили этот жест, не рискуя нарушать установленные здесь правила.
– Ну, надо же, вы же послы к кентаврам! – Медея, услышав хлопок, подняла взгляд. Их с Шираном всегда выставляли вперед, как представителей людей. Перегнувшись через стол, на них смотрела невероятно красивая девушка с голубыми локонами. Та самая, о лап…ногу которой виконтесса споткнулась на балу. Гарпия удивленно круглила глаза, видимо, также узнав Медею, а после радостно и приветливо улыбнулась. – Вы проделали такой долгий путь! Присаживайтесь к нам и ешьте столько, сколько влезет!
К центральному столу тут же приставили дорогие стулья, и теперь, по иронии судьбы, виконтесса сидела прямо напротив достопочтенных особ.
– Позвольте представить, – голос белоснежной гарпии оказался мелодичным. Все это время она не сводила глаз с Гаона, а тот, почувствовав угрозу своей свободе, старательно взгляд уводил. – Это вторая дочь нашей королевы, Орэлия, рядом с ней первый сын королевы – Орикс, – Медея заинтересованно повернула голову в сторону мужского имени. И как она сразу не заметила за этим столом гарпию мужского пола, которого встретила впервые в жизни? Что ж… Теперь становилось понятно, почему она его не заметила. Он сидел несколько позади своей сестры, опустив голову. Со стороны виконтесса бы без зазрения совести спутала его с девочкой: короткие волнистые голубые волосы, хрупкое сжавшееся тело, длинная сережка в правой мочке. Он был больше похож на провинившегося по жизни ребенка, и единственными чертами, приписывающими его к мужскому обществу, были одежды и несколько острые черты лица. Прочитав во взгляде Минара очевидный вопрос, Медея отрицательно покачала головой. Не перед королевской семьей об этом говорить.
– А это достопочтенная Селирей аш Амигдар. Невеста прибывшего на собрание сына повелителя нагов.
Виконтесса посмотрела в указанную сторону. Свернув вокруг себя изумрудные кольца, несколько надменно на них взирала нагиня, чьи пальцы были украшены множеством дорогих колец. Её длинные волосы, собранные в сложную прическу, достигали бедер, струясь по черной тунике без рукавов. Ширан нервно сглотнул, посмотрев на кончик хвоста, что дергался в такт музыке. Ученый как-то рассказывал, что видел, как один из нагов одним ударом хвоста раздробил вдребезги огромную карету. Селирей, чье имя теперь ассоциировалось у Медеи с сельдереем, и девушка боялась произносить его вслух, не произнесла ни слова, отвернув голову так, словно здесь не было никого. Что ж, вот и первый недовольный. Или не первый?
– Ну, брак-то будет фиктивным и пока неустойчивый, – Орэлия беззаботно пожала плечами, на что нагиня даже злобно прошипела. Гарпия единственная вела села доброжелательно и мило, что, несомненно, располагало к себе. Принцесса постоянно смотрела на виконтессу, и та, чувствуя на себе взгляд, улыбалась в ответ. – А как ваши имена?
К удивлению людей на данный вопрос ответила белоснежная гарпия.
– Господин Минар и его сестра Минария, господин Гаон, господин Ширан и госпожа Медея.
– Прекрасно! Так давайте же выпьем за знакомство!
Стоя на балконе, Медея, пытаясь побороть в себе тошноту, медленно раскачивалась из стороны в сторону, утягивая за собой под руку принцессу, что допивала уже пятый бокал. Выпитого было явно много, и этого хватило, чтобы они с Орэлией, вспомнив историю на балу, спустя несколько часов называли себя лучшими друзьями и били кулаком в грудь, говоря, что всегда придут на помощь друг другу. Выпившая Минария сидела здесь же на маленьком пуфике, загадочно разглядывая свои пальцы, в то время, как в зале царили содом и гоморра. Раскрасневшийся Ширан оказался страшен в нетрезвом состоянии – он с совершенно серьезным видом бил нагиню по хвосту какой-то толстой книгой, выкрикивая что-то о том, что знания – это сила. Та, почему-то не убирая хвост, орала что-то про смертную казнь и про то, какие мужчины дикари. Минар схлестнулся в армрестлинге с каким-то нагом, собрав вокруг себя знатную толпу, выкрикивающую ставки. Они сломали уже два стола, на одном из которых мирно спал бедняга Орикс, которого перед этим заставили раздеться, чтобы тот подтвердил, что он мужик. Дополнял всю картину и Гаон, впервые в своей жизни убегающий от невероятно красивой и пьяной женщины. Айсэль, обратившись в девушку, голышом скакала по залу, и, что странно, это никого вообще не смущало.