Сил сдерживать стоны больше не было. Они бессовестно вырывались наружу вместе с каждым толчком. Горячо, слишком горячо, внутри словно настоящий поток лавы, а поцелуи и сбившееся дыхание как прикосновение пламени к бледной коже. Затвердевшие соски скользили по мужской груди, в то время как в низу живота по ощущениям образовывался некий пузырь, готовый вот-вот разорваться. Стоило семени выплеснуться внутрь, как оно расплавило затянутый узел, позволяя копившейся внутри жидкости выйти наружу. Медея громко закричала, но этот звук утих в страстном поцелуе, в котором два тела прижимались друг к другу в свете одного-единственного факела, чье пламя дрожало подобно девушке, которую можно было едва разглядеть из-за тяжелого мужского тела, ревностно вжавшего виконтессу в подушки. Экуор тяжело дышал, жадно втягивая в себя воздух, а после скатился на бок, не отпуская и все так же сильно прижимая к себе Медею. Она слышала лишь его дыхание, чувствовала, как вздымается широкая грудь и, перед тем, как вновь провалиться в сон, услышала лишь одно слово…
Моя…
Глава 15.
– В этом действительно нет ничего…такого?
– Какого такого?
Медея поерзала на черной лошадиной спине – все-таки ехать верхом, элегантно свешивая ноги на одну сторону, было неудобно. В таком положении скачки точно лучше не устраивать. Да и не на кентаврах скачки устраивать…
– Кажется мне, что даже после того, как мы поженимся, ты будешь успешно находить обыденные вещи сомнительными, – Рагнар с ухмылкой посмотрел на девушку через плечо. Теперь, когда он буквально чувствовал её рядом, продолжать путь было гораздо спокойнее. Если принять во внимание последние события, то экуор желал бы, чтобы его невеста вообще не покидала его спины. Но подобное, увы, не возможно. Из-за утомляемости человеческого тела? К сожалению, не это основная причина. Этому миниатюрному созданию постоянно требовалось везде сунуть свой нос. Кто-то начал спорить за повозки? Медея уже там. Кто-то решил просто спросить, как у нее дела? Конечно же, надо обязательно сцепиться языками и разговаривать, пока не кончится словарный запас. Её действительно любили, не только люди, но и кентавры. Она была некоторым лучиком, что привлекал к себе внимание и вызывал в окружающих лишь умиление и успокоение. Но экуора эта популярность раздражала и откровенно злила. Он и подумать не мог, что ревность в нем заговорит с такой силой! Наверняка, со стороны они выглядели донельзя забавно: он, вечно хмурый, злой, агрессивный, и она, с очаровательной улыбкой и желанием помочь всем и каждому. Особенно сильно его злил Давен. Проклятый горгон, что должен был вместе с караваном свернуть в сторону своей страны, но вместо этого последовал за ней! Безусловно, он был очень силен, и его сила помогла в осуществлении трудоемкого плана, но пусть прекратит смотреть на Медею так, словно они уже обручились! Хотя, для горгон понятие судьбы сравнимо с этим…Виконтесса, сама того не зная, приручила вечно гонимую ядовитую тварь.
– Свадьба…– девушка свела вместе кончики пальцев. Этот жест она с успехом переняла у Минарии, что сейчас шла неподалеку, разговаривая о чем-то с Лейвом. Слово отозвалось тысячей мурашек, принесших с собой волнительный восторг. Странно ощущать подобное, ведь она до сих пор не знает, как относится к экуору в его истинном обличии, пускай чувства уже и взяли верх в этой борьбе принципов. Шедший рядом Шаррдан мечтательно улыбнулся и несколько наклонил голову вперед, чтобы не выдать свою радость.
Свадьбы кентавров представляли собой поистине удивительное зрелище и с людскими в сравнение вообще не шло. На самом деле Медея хотела бы посмотреть на подобную церемонию со стороны, а не являться её прямым и главным участником. Книг и рассказов стражей хватило, чтобы разинуть рот от удивления. В самом центре Дейдронского леса, где и жил воинственный народ, располагалось особое место, называемое Дейон. С рождением каждого кентавра в Дейоне вырастало дерево, которое олицетворяло жизнь нового существа. Когда двое решали заключить союз, женское древо на корнях переползало к мужскому, срастаясь с ним кронами и образуя некую арку, под которой и женились возлюбленные. У людей таких деревьев не было, правда, проблемой это не стало. И первая пара, созданная представителями разных рас, решила все донельзя простым методом – человеческая девушка отдала мужскому древу одну из своих вещей. Отличались и наряды, и произносимые слова, и празднование после заключенного союза. Слишком волнительно, учитывая, что свадьбы правителей отмечают с особым размахом. Некоторые из стражей уже называли её экуорией, на что Медея постоянно выставляла вперед руки и мотала головой – этот статус казался ей слишком далеким, как если бы её ни с того ни с сего начали называть королевой.