– Мы возвращаемся из столицы. Ты, полагаю, направляешься в поместье графа?
– Отнюдь. Мой конь изнурен, и я бы хотел, пользуясь столь счастливым случаем, попросить у вас разрешения переночевать.
– Мы всегда рады такому честолюбивому гостю, Ислейв.
Биорн недовольно цыкнул, но хлестнул поводьями пару гнедых кобылок, что тащили старую выцветшую карету. Как и Медея, старик знал об этой тайной обоюдной любви простого слуги графа и старшей дочери виконта, но теперь хмурился лишь сильнее. Поездка в столицу оказалась не тщетной вылазкой, а настоящим переворотом, который должен был полностью поменять жизнь всего древнего рода. И в этой новой жизни тайная любовь больше не имела своего места…
***
Карета остановилась у самого крыльца, и лошади, уставшие с дороги, не преминули оторвать несколько листьев с лозы, оплетающей деревянные перила. Спрыгнувший на землю Биорн дернул на себя железную подножку, что с громким стуком отвалилась. Открыв дверцу кареты, старик виновато опустил голову, но виконт, выскочивший наружу, не обратил на этого никакого внимания, лишь протянул руку своей дочери, что была бледнее обычного. Каждый раз, когда голодный взгляд Ислейва проходился по фигуре виконтессы, та отворачивала голову в противоположную сторону, не говоря ни слова.
В поместье не спали. Стоило лошадям громко зафыркать, как светом озарились сразу три комнаты. Нянечка, караулившая у входа и задремавшая со спицами в руках, вздрогнула и раскрыла перед прибывшими двери, провожая удивленным взглядом мужчину, о прибытии которого ей не докладывали.
– Отведи Ислейва в гостевую комнату и... – виконт хотел было замолвить словечко о том, что следует также разбудить всю семью, ибо дело невероятно важное, но, услышав топот на втором этаже, лишь тяжело выдохнул, отрицательно мотая головой и давая нянечке понять, что на этом его речь закончена. Та, неуклюже поклонившись, повела гостя вверх по лестнице, по которой уже сбегала Медея в длинной ночной сорочке. Пересекшись взглядами с возлюбленным своей сестры, девушка удивленно вскинула брови, но сейчас новости, которые привез отец, были гораздо важнее, чем выяснение того, что здесь забыл слуга графа.
– Отец! Здравствуй, – не придерживаясь каких-либо правил, Медея буквально врезалась в виконта, зажимая того в крепких объятиях. Мужчина басовито рассмеялся, проведя большой ладонью по мягким волосам дочери. Его личная любимая копия с чистыми зелеными глазами и искренней теплой улыбкой. Сын, единственный наследник, которого его жена очень долго ждала, также пошел в отца, но было в его лице то, что напоминало виконтессу.
Та, впрочем, не заставила себя долго ждать. Её лицо сильно осунулось за это время и как будто посерело от постоянного плача, но сейчас её голубые глаза светились той надеждой, какую женщина давно потеряла.
– Дорогой! Ну же, ну, рассказывай!
– Погоди, – отпустив из объятий Медею и прижав к себе проснувшихся Наринэ и Рика, виконт сел на кресло, устало потерев переносицу. – Прошу вас выслушать меня молча и очень внимательно. До конца.
Сев рядом с Рамонией, Медея по-детски заглянула в лицо своей сестры, считывая и предугадывая, что могло случиться в столице. И то, как крепко старшая виконтесса сжала свои руки, переплетя их в замок, настраивало лишь на неугодные новости.
– Начну с того, что луга мы продали…
Наринэ радостно хлопнула в ладоши.
–… как и поместье.
Даже в плохо освещенной комнате можно было увидеть, как на не проснувшихся лицах отображается весь спектр эмоций: от удивления до гнева. Радости не было ни у кого.
– Что? – матушка мотнула головой. Она была шокирована так сильно, что даже не смогла привычно начать кричать и бросать в мужа предметы.
– Это связано со свадьбой Рамонии, – сложив перед собой руки, виконт задумчиво опустил голову, в то время как все взгляды устремились на светловолосую девушку, крутившую в пальцах кружевной платок. Медея нервно прокашлялась в кулачок. Они обе обсуждали подобный вариант, который бы действительно смог вывести их семью из трудного положения, но в глубине души, как и Рамония, девушка искренне желала, чтобы подобного не произошло.
– Кто? За кого? – виконтесса подорвалась с места, мечась между мужем и дочерью. – За кого выходит моя девочка?
– Герцог Отар Сиградд.
– Один из богатейших людей нашего государства?! – матушка схватилась за сердце, упав на диван.
– Жирный извращенный старикан?! – Медея вскочила подобно матери, закричав так, что Наринэ вжалась в свое кресло.
– Как ты смеешь так говорить! – виконтесса ударила рукой по колену, грозно смотря на вторую дочь. – Это большая честь для нас!