– Прекратите, – голос отца внезапно стал холодным, – и дослушайте. Герцог Сиградд поддерживает торговые отношения с вампирами, и именно они пожелали приобрести этот участок вместе с поместьем. Сам же герцог захотел взять в жены Рамонию и этой сделкой, по его словам, он закроет глаза на наше низкое положение и бедность, а также позволит перебраться в столицу и жить в одном из домов на окраине.
– Наконец-то! Наконец-то спустя столько времени у нас произошло хоть что-то хорошее!
– Очень сомнительно, – сложив на груди руки, Медея высоко вскинула подбородок, впиваясь взглядом в отца. – Быть может, есть что-то еще, что вы хотите нам сказать? Богатый герцог согласился предоставить нам все эти блага, только чтобы вы согласились отдать этот участок вампирам?
На долю мгновения виконт замер. Словно это его, а не он, ошарашили не таким уж внезапным откровением. Но на лице лишь возникла грустная улыбка, а жалостливый взгляд коснулся фигуры Рамонии, что все это время не отрывала глаз от своего платка.
– Именно так. Должно быть, нам действительно улыбнулась судьба…
Уже на следующий день предстоял странный переезд, поэтому сейчас виконтесса бодрыми хлопками в ладоши разгоняла своих детей по комнатам. Вот только этой ночью Медея так и не смогла заснуть. Она рассказывала Рику о столице, словно это была колыбельная, успокаивала плачущую Наринэ, что всей душой не желала покидать родной дом, видела в узкой щели приоткрытой дверцы Ислейва, что сидел на кровати, обхватив голову двумя руками, и долго гладила по волосам бледную Рамонию.
Даже самая последняя ночь в этом месте оказалась…ужасной.
Глава 2.
В чистом озере, что располагалось в пяти километрах от одноэтажного небольшого поместья, было много мелких рыбок. Проплывая мимо, они щекотали кожу двух обнаженных девушек, что разбавляли утреннее щебетанье птиц своими голосами. Кое-как собрав тяжелые волосы на затылке и упустив две пряди, что тут же упали на плечи, Медея встала из воды и села на траву, спустив ноги в озеро. По пышной груди – единственному, что действительно перешло в наследство от матушки – быстро стекали капли, падая на бедра.
– Медея, – Наринэ, сидевшая в воде по самое горло, нервно начала осматриваться по сторонам в поисках того, что мог бы заметить наготу её сестры, – вдруг, кто увидит…
– Кто? – девушка удивленно обернулась, замечая вдалеке лишь четверых коней, что, видимо, отбились от табуна и направлялись к озеру. – Вот они? – раздался дружный громкий смех, и животные, что уже были в километре отсюда, остановились, подняв свои головы. – Я так и думала, что герцог отдаст нам дом на самом краю столицы. Тут, чтобы познакомиться с человеком, надо бежать день и бить половником по ведру.
Наринэ мило улыбнулась, выходя из воды и притягивая к себе мягкое полотенце.
– Время так быстро идет…
– Да, уже неделя как прошла, а свадьба завтра. Матушка ведь говорила, что сегодня с отцом поедет к герцогу?
– Угу. Очередная официальщина.
– Рамония больше писем не присылала? – Медея устало потерла шею, наблюдая, как сестра переодевается в платье.
– Нет. Готовится, наверное… Неужели её это устраивает?
– Конечно, нет. Просто она из тех, кто будет терпеть, не смотря ни на что.
– Отец говорил, что в их последнюю встречу она улыбалась, – Наринэ оправила на себе собравшиеся складки ткани и принялась складывать полотенце.
– Притворяется. Все-равно есть какой-то подвох, у нас не может быть все так хорошо.
– Медея! Говоря так, ты сама себя гипнотизируешь, – младшая виконтесса недовольно топнула ножкой, – нужно говорить, что Рамония будет счастлива, что герцог будет к ней добр…
– Да-да, – девушка небрежно махнула рукой. Если так и дальше пойдет, они как всегда начнут спорить. Наринэ все еще наивно казалось, что все происходит по велению судьбы, а в конце обязательно будет награда, и Медея уже какой год не могла донести до сестры, что есть вещи, которые не принесут ничего, нужно просто научиться приспосабливаться и терпеть.
Девушка подняла взгляд на небо. Каждый раз она думала о том, как бы поступила сама в данной ситуации. Рамония всегда была послушна и говорила о том, что всякое дело на благо семьи радует ею душу. Медея же повернулась к течению лицом и пошла против него, по-прежнему скованная статусом и правилами. Наверное, она бы также согласилась выйти за старикана, вот только без зазрения совести смогла бы отравить его, если бы ей самой стало что-то угрожать. Хотя, убийство столь почтенного человека сразу после помолвки – не слишком ли открыто? Впрочем, теперь, когда первая дочь пристроена так удачно, что репутация виконта вновь пошла в гору, родители активно займутся второй, и от этой мысли мгновенно портилось все настроение.