– Да, хотим управиться в короткие сроки.
– Минара не видал?
– Генерала этого? На тренировочном поле погляди. Он там в последнее время только и пропадает. Книжки б лучше читал.
Хихикнув, Рик понесся дальше, к большущим дверям в конце коридора, где были покои экуора и экуории. У самых врат парень остановился, оправляя на себе одежду, а после уверенно постучал, открывая дверь и не дожидаясь разрешения войти. Внутри было очень светло, а еще здесь было очень много цветов, что были в каждой вазе, оплетали колонны и ножки столов. Рик поднял взгляд и искренне счастливо улыбнулся: каждый раз при её виде ему хотелось смеяться и крепко обнимать свою сестру. На большом круглом «матрасе», как любил говорить Рик, обитом дорогими, бархатными, бордовыми тканями, сидела Медея рядом с огромной гончей, что смирно положила рядом с ней голову. Сейчас она казалось донельзя хрупкой, но невероятно очаровательной с счастливой улыбкой и круглым животиком. Её волосы, ставшие за это время еще длиннее, волнами спускались на «матрас», а сама она тянулась ручками к яблоку, которое ей заботливо чистил Давен. Тот, увидев в руках Рика очередной сверток, недовольно нахмурился. Медея же рассмеялась, положив руки на живот.
– Рик, разве беременным можно столько есть?
– Моя матушка рассказывала, что отец ей всегда во всем потакал, когда она носила ребенка, и ела она столько, сколько влезет.
– Ну, потакать-то мы потакаем…
Давен, усмехнувшись, отдал экуории яблоко. Как говорил Ширан, сейчас Медея вынашивает обычный человеческий плод, но при рождении ребенок примет свой истинный вид, то есть станет настоящим кентавром. Впрочем, из-за того, что экуория носила под сердцем ребенка чужой расы, её гормональный фон, как говорил все тот же Ширан, поехал к черту. Она то смеялась без причины, то рыдала навзничь, поэтому каждый стремился ей угодить, принося то, что придет ей в голову. Особенно сильно Медея налегала на яблоки, хотя вчера начала жевать лепестки цветов, утверждая, что они вкусные. Её беременность была событием очень долгожданным, все кентавры отмечали эту новость так, что многие на утро не смогли выйти на свою работу, поэтому Рик со смешком представлял, что же будет, когда наследник родится. Рагнар радовался лишь первый день, когда узнал эту новость. Затем его вид становился еще более хмурым, и как только у экуории появился животик, носился вокруг неё, как курица с яйцом. Даже удивительно, что сейчас его нет здесь.
– Она захотела жареного мяса, поэтому экуор побежал вниз, наказал мне чистить яблоки…Не думал, что роль советника заключается именно в этом…
Рик и Медея громко рассмеялись. Позднее парень не раз будет вспоминать этот день. Почему-то именно подобные незначительные, но теплые воспоминания сохраняются на всю жизнь. Вспомнит и то, как Медея всполошила весь дом схватками, каким беззащитным и потерянным казался в тот момент великий экуор, вспомнит Лию, что била каждого, кто поддавался панике. Вспомнит, как Медею положили на кровать и закрыли дверь, у которой столпились абсолютно все, кто жил в доме, вспомнит, как все разом навалились на экуора, что, услышав крики своей жены, начал ломиться внутрь. Вспомнит, как спустя долгие и мучительные часы, за дверью послышался пронзительный крик его племянника. И вспоминая это, все его тело окутывала неистовая радость. Счастье, в котором все беззаботно могут улыбаться.
***
– Ты жила в таком маленьком домике, мама?
– Да. Сейчас его немного перестроили, раньше он был еще меньше, представляешь?
– Там совсем негде бегать!
– Верно, зато вот здесь полно места.
Сжав в ладони ручку сына, Медея вобрала в грудь свежий воздух с полей. Словно в далеком детстве. Вампиры дали этому месту вторую жизнь: на плодородных лугах зацвели маки, а речушка Мелкая вновь забурлила по камням. На лице расплылась теплая улыбка. Могла ли тогда, та бегущая девчонка с мальчишечьим характером подумать, что вернется сюда через десять лет вместе с мужем и ребенком? Быть может, и да. Но могла ли она подумать, что рядом с ней в будущем будет идти огромный кентавр, смотрящий за каждым её шагом?
Медея обернулась и ласково провела рукой по кисти экуора, давая тому возможность забрать её в крепкие объятия. От него как всегда исходило тепло, в котором она постоянно засыпала повелителю на радость. Но теперь боковое зрение бдительно следило за тем, куда несется непоседливый сынишка, топчущий тонкими копытцами мягкие травы, окруженные светом заходящего солнца.