Нехотя она потом вылезала из ванны и обтирала волосы полотенцем. Надевала чистые наряды, привезённые Володей, и ждала его в горнице.
Застучали колёса. Рада выглянула в окно и увидела подъезжающий экипаж, тот же, что утром привёз сундук с богатствами. Девушка разгладила на себе платье и побежала вниз, встречать жениха. Володя поначалу даже не узнал Раду. Уставился на неё с удивлённым прищуром, потом, опомнившись, подал девушке руку и приказал вознице собирать её вещи. Вскоре тронулись в путь.
Рада волновалась. Перед глазами всё проносились гадкие воспоминания: слёзы на глазах одной сестры, безвольно упавшая со стола рука второй сестры, младенец, чей крик оборвало плотное одеяло. Оранжевое зарево над домом, пустота. Тёмная ночь и боль, чей яд растёкся по всему телу. Женщина в чёрном — богиня Морана, которая впустила жизнь в бездыханное тело, облитое кровью. Никто, кроме Ягини и Кощея, не знал о случившемся. Филиппу Белолебедю всё сошло с рук, и девушка искренне желала ему прочувствовать ту же агонию, которую испытала она. Она ещё отомстит. Но сначала — знакомство.
Рада, кажется, задремала на плече у Володи. Он легонько потряс девушку, и она открыла глаза, как после дурного сна.
— Подъезжаем, — предупредил жених.
Рада осмотрелась. Экипаж ехал сквозь лес, чьи высокие деревья будто упирались макушками в небо. Со слов Володи, вскоре дорогу пересечёт небольшая река, перетекающая в озеро с белоснежными лебедями. Именно благодаря озеру, близ которого располагалась усадьба, и появилось сначала прозвище, а после фамилия их семьи — Белолебедь.
Лес редел. Вскоре он совсем расступился, обнажив высокий забор. За оградой виднелась усадьба. У Рады перехватило дыхание: никогда ранее она не видела такой красоты. Высокий, в три этажа дом с резными наличниками был построен из светлого дерева, галереи и открытые переходы опоясывали здание, а забор всё не кончался и не кончался, очерчивая бескрайние владения Белолебедей. Даже князь мог бы позавидовать такому богатству. Рада припомнила слушок, что Белолебеди приходились то ли дальними родственниками, то ли хорошими знакомыми князю. Похоже на правду.
Показались впереди и широкие ворота. Экипаж остановился перед ними, и возница крикнул:
— Открывай! Владимир Белолебедь едет.
За оградой засуетились. Ворота тут же открылись, и экипаж резво проехал вперёд. На ухоженном дворе пахло цветами, которые обрамляли дорожку к крыльцу дома, и яблоками — невдалеке виднелся сад. Экипаж остановился под навесом, и слуги принялись распрягать лошадь. Рада ещё несколько секунд рассматривала усадьбу, а потом ощутила, как Володя тянет её за руку. Он помог выбраться из экипажа и взглядом указал на внушительного размера дом:
— Идём. Не бойся, краса моя.
Легко сказать. Рада отряхнула платье и пошла вслед за женихом. Он поднялся на крыльцо и открыл тяжёлую дверь с засовом, за которой в сенях гостей поджидали служанки. Они поклонились Володе и засуетились, рассказывая, что Филипп за накрытым столом уже ждёт всех в зале. Раду девушки окинули изучающими и пока недружелюбными взглядами. Володя повёл невесту по коридорам. Усадьба казалась огромной: здесь легко можно было разместить всю родную деревню Рады, Сосенки. Каждой семье по горнице. Может, и каждому жителю — кто знает, сколько здесь опочивален да потаённых клетей?
Впереди показался зал. По коридору разносился запах жареного мяса и выпечки, а в проёме арки Рада увидела край накрытого стола. Сердце разгулялось от волнения. Девушка наспех вытерла взмокшие ладони о платье и по приглашению Володи зашла в зал.
Не сразу она увидела Филиппа Белолебедя. Сначала её взор пал на длинный стол, заставленный блюдами. Потом на несколько пустых кресел с резными подлокотниками.
— Отец, — Володя склонил голову, и Рада перевела взгляд к дальней стороне стола. Там во главе сидел Филипп Белолебедь.
Девушка тоже склонила голову. Но не из почтения, а из страха, что Белолебедь признает в ней ту девочку, которую некогда убили по его приказу. Рада долго не поднимала голову, ощущая, как Филипп разглядывает её тёмные волосы с кокошником и платье, подаренное Володей.
— Проходи, сын, — голос отца разнёсся по залу. — Я всегда знал, что твоё сердце легко покоряется слабостям любви, но не думал, что настолько, что ты готов привести в дом безродную девку. Пусть и красивую. Знакомь с невестой, раз приволок сюда.