Диана Уинн Джонс
Очарованная жизнь
Перевод Курлаевой А.В., 2018 год
Предисловие
Существуют тысячи миров, непохожих на наш. Мир Крестоманси находится как раз рядом с нашим, и его отличие в том, что магия там так же привычна, как у нас музыка. Он полон людей, пользующихся магией: чародеев, ведьм, чудотворцев, колдунов, факиров, заклинателей, волшебников, магов, шаманов, предсказателей и многих других – от ведьмы самого низкого уровня до могущественнейшего кудесника. Кудесники не только могущественны, но и загадочны. Их магия сильнее и имеет иную природу, и у многих из них более одной жизни.
Если бы кто-нибудь не контролировал всех этих пользователей магии, обычным людям пришлось бы несладко и, вероятно, они в итоге оказались бы в рабстве. Поэтому правительство назначает самого сильного кудесника следить, чтобы никто не злоупотреблял магией. Этот кудесник обладает девятью жизнями и известен как «Крестоманси». И он должен обладать не только сильной магией, но и сильной личностью.
Диана Уинн Джонс.
Глава 1
Кот Чант восхищался своей старшей сестрой Гвендолен. Она была ведьмой. Он восхищался ею и держался за нее. В их жизни произошли грандиозные перемены, и ему больше не за кого стало держаться.
Первая грандиозная перемена произошла, когда родители взяли их на пароходную прогулку по реке. Они вышли из дома роскошно одетыми: Гвендолен и ее мать в белых платьях с лентами, Кот и его отец в колючих синих саржевых воскресных костюмах. Стоял жаркий день. Пароход был переполнен другими людьми в праздничных одеждах – разговаривавших, смеявшихся, кушавших моллюсков с тонкими ломтиками белого хлеба с маслом, – в то время как паровой орган хрипло играл популярные песенки, так что никто слышал даже себя.
На самом деле, пароход был слишком переполнен и слишком стар. Что-то случилось с рулевым управлением. Вся смеющаяся, кушающая моллюсков, празднично одетая толпа была сметена волной от плотины. Они ударились в одну из свай, установленных, чтобы людей не смыло, и пароход, будучи старым, просто развалился на куски. Кот помнил, как играл орган, а весла били воздух. Облака пара визжали, вырываясь из сломанных труб, и заглушали крики толпы, когда всех, находившихся на борту, смыло через плотину. Это была ужасная авария. Газеты назвали ее «Катастрофой Модной Нэнси». Леди в своих облегающих юбках просто не могли плыть. Мужчинам в плотной синей сарже приходилось не легче. Но Гвендолен была ведьмой, так что не могла утонуть. И Кот, обхвативший Гвендолен руками, когда пароход врезался в сваю, тоже выжил. Других выживших было очень мало.
Вся страна была потрясена. Пароходная кампания и город Уолверкот разделили между собой расходы на похороны. Гвендолен и Коту на государственные средства приобрели грубую черную одежду, и они ехали в экипаже, который тянули черные лошади с черными перьями на головах, в конце процессии из катафалков. Остальные выжившие ехали с ними. Кот смотрел на них и гадал, являются ли они чародеями и ведьмами, но так и не смог понять. Мэр Уолверкота учредил Фонд выживших. Деньги туда поступали со всей страны. Все остальные выжившие взяли свою долю и уехали начинать новую жизнь где-то еще. Только Кот и Гвендолен остались в Уолверкоте, поскольку никто не смог найти ни одного их родственника.
На какое-то время они стали знаменитостями. Все были очень добры. Все говорили, какие они очаровательные маленькие сиротки. И это было действительно так. Оба светловолосые, белокожие и голубоглазые, они хорошо смотрелись в черном. Гвендолен была очень хорошенькой и высокой для своего возраста, а Кот наоборот – маленьким. Гвендолен держалась с ним по-матерински, и люди умилялись. Кот не возражал. Это немного компенсировало пустоту и потерянность, которые он ощущал. Леди дали ему пирожное и игрушки. Городские советники подходили спрашивать, как у него дела, а мэр подозвал к себе и потрепал по голове. Он объяснил, что деньги из Фонда будут помещены в трастовый фонд, пока Кот и Гвендолен не вырастут. А тем временем город оплатит их образование и воспитание.
– И где вы, детки, хотели бы жить? – ласково спросил он.
Гвендолен тут же сказала, что их предложила взять к себе старая миссис Шарп с нижнего этажа.
– Она была так добра к нам, – объяснила Гвендолен. – Мы бы с радостью остались жить с ней.
Миссис Шарп действительно была добра. Она тоже являлась ведьмой – отпечатанная вывеска в окне ее приемной гласила: «Дипломированная ведьма», – и она интересовалась Гвендолен. Мэр слегка сомневался. Как все люди, не обладающие талантом к волшебству, он не одобрял тех, кто обладал. Он спросил Кота, что тот думает о плане Гвендолен. Кот не возражал. Он предпочитал жить в доме, в котором жил раньше, даже если на другом этаже. Поскольку мэр считал, что двоих сирот следует сделать настолько счастливыми, насколько возможно, он согласился. Гвендолен и Кот переехали к миссис Шарп.
Оглядываясь назад, Кот думал, что именно с этого времени он окончательно уверился в том, что Гвендолен – ведьма. До тех пор он не был уверен. Когда он спрашивал родителей, они качали головами, вздыхали и выглядели несчастными. Кот был озадачен, поскольку помнил ужасные неприятности, случившиеся, когда Гвендолен вызвала у него судороги. Он не понимал, как родители могли обвинять в этом Гвендолен, если бы она не была на самом деле ведьмой. Но теперь всё изменилось. Миссис Шарп не делала из этого тайны.
– У тебя настоящий талант к магии, дорогуша, – сказала она, лучезарно улыбаясь Гвендолен, – и я нарушила бы свой долг по отношению к тебе, если бы позволила ему пропадать. Мы немедленно должны найти тебе учителя. Для начала неплохой вариант – наш сосед, мистер Нострум. Может, он и худший некромант в городе, но он умеет учить. Он даст тебе хорошие основы, милая.
Выяснилось, что за обучение магии мистер Нострум берет фунт в час за начальный курс и сверх того гинею в час за продвинутый курс. Миссис Шарп сказала, что это дорого. Она надела свою лучшую шляпу с черным бисером и поспешила в Ратушу, чтобы узнать, не оплатит ли Фонд уроки Гвендолен.
К ее досаде, мэр отказал. Он заявил миссис Шарп, что магия не входит в общее образование. Миссис Шарп вернулась раздраженная, гремя бисером на шляпе и держа в руках отданною ей мэром плоскую картонную коробку со всякой всячиной, которую собрали в спальне родителей Гвендолен.
– Слепой предрассудок! – воскликнула миссис Шарп, бросив коробку на кухонный стол. – Если у человека есть дар, он имеет право его развивать. Я так ему и сказала! Но не беспокойся, дорогуша, – добавила она, видя, что Гвендолен положительно в ярости. – Из всего существует выход. Мистер Нострум будет учить тебя задаром, если мы найдем, чем соблазнить его. Давай посмотрим эту коробку. Возможно, ваши бедные мама и папа оставили что-нибудь как раз подходящее.
В соответствии со своими словами миссис Шарп вытряхнула коробку на стол. Там обнаружилось чудное собрание вещей – писем, кружев и сувениров. Кот не помнил, чтобы видел раньше половину из них. Здесь находилось свидетельство о браке, гласившее, что двенадцать лет назад Фрэнсис Джон Чант повенчался с Кэролайн Мэри Чант в церкви святой Маргарет в Уолверкоте, и высохший букетик, который его мать, должно быть, держала во время свадьбы. Под этим он обнаружил блестящие сережки, которые никогда не видел на матери.
Шляпа миссис Шарп загремела, когда она быстро склонилась над ними.
– Бриллиантовые серьги! – воскликнула она. – Похоже, у вашей мамы водились деньги! Что ж, если я отнесу их мистеру Ноструму… Но мы получим за них больше, если я отнесу их мистеру Ларкинсу.
Мистер Ларкинс держал лавку старьевщика на углу улицы – вот только там не всегда продавалось именно старье. Среди медных каминных решеток и побитой фаянсовой посуды, можно было найти и ценные вещи, а также скромное уведомление «Экзотический ассортимент», которое означало, что мистер Ларкинс имел в продаже крылья летучих мышей, сушеных тритонов и другие магические ингредиенты. Мистер Ларкинс, несомненно, очень заинтересуется парой бриллиантовых сережек. Глаза миссис Шарп округлились, алчно блестя, когда она протянула руку, чтобы взять серьги.