Айви злобно смотрела на него.
- Айви, прошу тебя, прекрати. Вот, выпей вина и переведи дух.
Все еще дуясь, она взяла у него бокал с вином, стараясь не дотронуться пальцами до руки Джулиана. Это, казалось, удивило его.
- А теперь позволь мне сказать кое-что. Я прошу у тебя прощения. Я не хотел унижать тебя, поверь. Честно говоря, я вообще не хотел заходить так далеко. Просто я не мог остановиться. Они замышляют что-то, эта парочка, Я хотел узнать, не признаются ли они.
- И ты использовал меня, – закричала Айви, с удивлением почувствовав, что слезы брызнули из ее глаз. – А ты знаешь, каково мне было?! Как это унизительно!
- Я не хотел этого, Айви. Я правда не думал, что зайду так далеко. Я надеялся, что одна из вас признается и все будет в порядке.
- Признается? В чем? Я в жизни не видела ни твоей бабушки и твоей сестры – до тех пор, пока не встретила тебя. Ты выставил на посмешище меня и обидел леди Маргарет ни за что, Джулиан.
- Не думаю.
Ах, это его чертово спокойствие! Айви проглотила свое вино, даже не почувствовав его вкуса.
- И в конце концов, – заговорил Рамсден, и его голос был нежным и теплым, как летний ветерок, – ты здесь, в моей спальне. Твой гнев окрасил твои нежные щечки божественным румянцем. Ты очень хороша, поверь мне, особенно когда замолкаешь на мгновение.
Айви подняла на него глаза, чтобы надерзить в ответ. Но, встретив его взгляд, промолчала.
Джулиан уселся напротив нее, уперев локоть в колено. Его нежные глаза серые, как туман в ненастный день, смотрели на девушку с явным удовольствием.
- Айви, не кидай на меня таких взоров. Если ты считаешь, что я силой заставлю тебя спать со мной, то ты ошибаешься. Моя честь не позволит мне.
- Скорее, твой эгоцентризм.
- Я сделал тебе предложение, и ты его приняла.
- А что еще я могла сделать? – вскричала Айви. – Куда еще я могла пойти, Джулиан?
- Туда, откуда пришла, – последовал холодный ответ.
Айви подумала о своем милом магазинчике, о полированных деревянных витринах, о стеклянных шкафах с драгоценностями, о своей уютной квартирке с удобной мебелью и цветами в горшках. Все комнатные растения всегда были покрыты яркими цветами, и девушка любила повторять, что у нее дома всегда весна.
- Как бы я хотела этого, – тихо промолвила она.
Подняв глаза, она увидела, что Джулиан внимательно смотрит на нее поверх бокала с вином.
- Мне все время кажется, – начал он, – что ты не договариваешь правды. Что-то от меня скрывают, и я не успокоюсь, пока не узнаю, что именно. Чего ты хочешь от меня, Айви? От всех нас? Каким ветром тебя занесло в Виткомб-Кип?
Айви опустила глаза и посмотрела на свои руки, казавшиеся особенно бледными на фоне синих шелковых юбок. Что он ответит, если она расскажет ему правду?
Наклонившись вперед, Рамсден взял ее руки в свои. У него были сильные руки с длинными пальцами. Теплые и успокаивающие. Когда последний раз мужчина вот так дотрагивался до нее? Последний раз у нее был друг на последнем курсе колледжа. Он был студентом-музыкантом, и его страсть к Стравинскому была куда сильнее, чем страсть к Айви. Едва закончив колледж, он тут же уехал на Восточное побережье, и Айви напрасно ждала весточки от него – он так больше и не появился.
А Тайлер, которого больше всего на свете интересовала его виолончель, благополучно устроился в Бостонский симфонический оркестр, оставив Айви недоумевать, чем же она была плоха… Вот она и думала, что недостаточно хороша ни для замужества, ни для сени для тех вещей, которые остальным женщинам вокруг нее давались так легко.
- Какое грустное у тебя лицо, – прошептал Джулиан, поглаживая ее ладони большими пальцами. Его прикосновения были так нежны, как будто до ее рук дотрагивались птичьим перышком.
Айви сидела молча, чувствуя, как ее охватывает истома, какое-то странное спокойствие – будто она засыпала. Все казалось нереальным – и отблески пламени на каменных стенах, блеск синего шелка, который как живой играл в красноватом свете огня, и неистовый взгляд Джулиана.
Его прикосновения завораживали. Айви посмотрела на их руки – ее, маленькие и бледные, и его, большие и загорелые.
Из- под бархатных рукавов его камзола выглядывали белоснежные манжеты рубашки.
Джулиан был так близко, что она чувствовала его запах – одурманивающий аромат, напоминающий запах сандала и свежего ветра.
Айви внимательно изучала его лицо – гордый, высокий лоб, густые брови над темными глазами. Невероятно притягательный, красивый рот, как будто точно нарисованный художником. Когда он улыбался, в уголках его рта появлялись забавные ямочки. Верхняя губа – пухлая и чувственная. Такие обычно бывают у мужчин, имеющих вкус к жизни.
Да, это был рот кинозвезды. Рот любовника. Только тут Айви заметила,, что нос Джулиана был слегка свернут набок, впрочем, это не портило его внешности и благородного, орлиного профиля.
- О чем ты думаешь, любимая? Айви посмотрела ему прямо в глаза.
- О твоем носе, – честно призналась она дрогнувшим голосом. – Он у тебя сломан.
Рамсден улыбнулся, от чего на его щеках появились ямочки.
- Это огорчает тебя? – спросил он. Айви покачала головой. Ей показалось, что ее губы не могу шевельнуться, чтобы произнести слова.
«Нет, – думала она, – мне безумно нравится твое лицо. Именно так и должен выглядеть мужчина, и волосы его должны вот так падать ему на плечи и руки должны именно так держать меня. Наши руки как будто дополняют друг друга, словно они – единое целое. Интересно, а телам нашим будет ли так же удобно вместе?»
Еще никогда она не испытывала такого удовольствия от прикосновений. Ее тело обмякло, и его каждый раз пронзала дрожь, когда Рамсден дотрагивался до нее. Казалось, что тепло, согревающее ее изнутри, растопило все страхи Айви, всю ее нерешительность, в точности, как весеннее солнце растапливает лед и снег.
- Как ты мне подходишь, – тихим, нежным голосом промолвил Джулиан. – Даже странно. Твои прикосновения пьянят меня, как летнее вино.
Он словно прочитал ее мысли.
Так они и сидели – мгновение, а может, целую вечность, – просто глядя друг на друга, наслаждаясь ощущением близости, возникшей между ними.
И уже не сказать, кто из них первым – Джулиан или Айви – наклонился к другому. Но это случилось, да и не могло не случиться. Их губы встретились. Сначала это был нежный, осторожный поцелуй, словно они пробовали друг друга на вкус. Джулиан нежно, бережно ласкал ее мягкие губы. Он стал поглаживать ее лицо, щеки, виски, шелковые завитки возле ушей.
Где- то внутри Айви вспыхнули мириады жарких огоньков, которые перенеслись затем в ее кровь, заставляя ее бурлить и быстрее течь по венам. С губ ее сорвался стон, и Джулиан сильнее прижал девушку к своей груди. Рот ее приоткрылся, и язык Рамсдена-бархатный и мягкий проник в сладостное тепло ее рта. Огоньки в крови Айви разгорались все сильнее. Она поглаживала волосы Джулиана, и они струились между ее пальцами словно шелк.
Их губы встретились еще раз, и они не испытывали неловкости, и Айви не думала о том, куда деть нос, как повернуть голову, не беспокоилась, свежо ли ее дыхание. Поцелуй был прост и естествен, как ветерок, весело шевелящий кроны деревьев. На мгновение поцелуй прервался, и они изумленно поглядели друг на друга. Джулиан дотронулся до ее шеи и осторожно убрал прядь волос с лица Айви.
- Какая ты красавица, – прошептал он. Его слова повисли в воздухе, проникая в самую душу Айви.
Она красива. Он находил ее красивой. Джулиан не лгал, его темные глаза были правдивы. Джулиан Рамсден, самый красивый мужчина из всех, кого она встречала, ее прекрасный кавалер, ее темноволосый рыцарь. Он считал ее красивой, и Айви поверила ему.
Потому что Айви была красивой впервые в жизни. Джулиан осторожно поднял ее, и девушка, не сопротивляясь, повиновалась. Наклонив голову, он дотронулся до ямочки на ее шее, и она вздрогнула от удовольствия. Его рот был горяч и нежен. Не придерживай Джулиан ее за талию, Айви бы упала. У нее не осталось сил, лишь теплая волна удовольствия, от которой девушка таяла, как воск.