- Хорошо, – промолвил Рамсден. – Я не собираюсь отпускать тебя. За один этот день я смеялся больше, чем за весь предыдущий год. Мне понравилось, и я не испытываю ни малейшего желания лишаться этого. А теперь давай прекратим дурацкий разговор и пойдем наконец обедать.
- А я не испытываю ни малейшего желания забывать об этом, – огрызнулась Айви. – Джулиан, если я действительно небезразлична тебе, дай мне шанс сделать собственный выбор. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, каково это – когда тобой манипулируют и у тебя нет возможности выбирать.
Рамсден остановился у двери; его лицо, наполовину скрытое тенью, стало спокойным и серьезным. Айви опять пришло в голову, что он очень похож на мужчину с полотна Рембрандта– мрачный, задумчивый, благородный…
Затаив дыхание, Айви ждала. – Извини, – наконец промолвил он, выходя из комнаты.
Девушка застыла на месте, глядя ему вслед. На какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас предложит отдать ей книгу, и тогда у нее появится возможность выбора. А вдруг он сделал бы это? И не будь Фелиции, какое бы решение она приняла?
Айви оглядела свою комнату, взглянула на видавший виды табурет, на шкатулку с изображениями святых… Все вещи здесь были дороги ей, потому что ей дал их Джулиан. Затем она выглянула в окно, во двор замка, посмотрела на море. Она полюбила Виткомб, полюбила Маргарет, Дейзи и Сюзанну.
И особенно Айви полюбила Джулиана. Но была ли она готова пожертвовать всем, чего добилась в жизни, да, по сути, и всей своей жизнью, для того, чтобы остаться в этом непредсказуемом, опасном мире?
«Я люблю тебя», – сказал он ей. Но можно ли ему верить? Стоило ли рисковать собой ради этих трех слов?
Девушка сжала голову руками.
- О Господи, – заговорила она вслух, – как мне нелегко! Похоже, я влюбилась в человека, которому триста пятьдесят лет. Он хочет оставить меня в прошлом, хотя собирается жениться на другой женщине. Да он еще и ничего не делает. Еда здесь ужасная, его бабушка – настоящая ведьма, а жители деревни вот-вот нападут на замок. Но он сказал, что любит меня! Что мне делать, как поступить?
Когда Айви спустилась к обеду, она сразу же поняла: что-то происходит. Леди Маргарет была какой-то рассеянной, но ее глаза засверкали от любопытства, когда она посмотрела на Айви, а с нее перевела взгляд на внука.
Сюзанна была куда веселее, чем в последнее время. Она без конца болтала, смеялась и дразнила Джулиана, высмеивая то его нос, то поношенные сапоги, то еще что-нибудь. Но при этом девушка то и дело украдкой поглядывала на Айви.
Фелиция ела молча, внимательно наблюдая за происходящим. На ней было темно-зеленое платье, украшенное тонкой полоской кружев, чего Айви ни разу не видела на невесте Рамсдена.
«Интересно, она оделась так, чтобы понравиться Джулиану? – подумала Айви. – Неужто Фелиция что-то заподозрила?» Айви старалась держаться ровно, но это ей было нелегко в присутствии молодого человека. Каждый раз, встречая его глаза, она вспоминала о том, как они были вместе, как он тогда смотрел на нее. Иногда она нарочито отворачивалась, но тут же начинала думать, что все сейчас же заметят, что она отворачивается.
Долл подала рыбу и суп со своим обычным кислым выражением. Каждый раз, когда служанка подходила к ней, девушка почти физически чувствовала ненависть и неодобрение Долл.
Один лишь Рамсден вел себя, как обычно. Он ел с аппетитом, смеялся с Сюзанной, отпускал вежливые замечания Фелиции, а Долл попросил передать кухарке спасибо за хорошую стряпню.
Когда обед подходил к концу, леди Маргарет похвалила внука.
- Как я рада, что ты вновь в добром расположении духа, – промолвила она, отдавая Долл пустую тарелку. – А у нас есть еще кое-что для тебя. Миндальный крем– твой любимый.
Джулиан поглядел на блюдо, которое служанка поставила перед ним.
- Любимый? Спасибо, конечно, бабуля, но ты ошиблась. Я не люблю кремов, да еще горячих, честное слово. Как-то неважно себя чувствую от еды с яйцами.
Лицо леди Маргарет вытянулось, когда она увидела, как ее внук отдает тарелку с дымящимся кремом Долл.
- А мне крем нравится, – заявила Айви, взявшись за тяжелую ложку. – На вид вкусно.
- Я уверена, что крем отличный, – вежливо промолвила Фелиция, забирая у Долл порцию Джулиана.
- Но… но… это не для вас, – беспомощно проговорила леди Маргарет, всплеснув руками. – Я же заказала крем специально для тебя, Джулиан.
- Но, оказывается, Фелиция тоже любит его, – заметила Сюзанна, опираясь локтями на стол. Она покачала своей темной головкой, ее глаза лукаво заблестели. – Раз уж она решила съесть большую тарелку, предназначенную брату.
- Это твой любимый крем, – повторила Маргарет, моргая.
- Да что это вы все столько говорите о креме, – промолвил Рамсден. – Принеси-ка мне тарелочку, Долл, если уж он такой вкусный.
Похоже, это не успокоило леди Маргарет. Ее тарелка оставалась нетронутой, а пожилая леди нервно мяла руками кружевной воротничок.
Сюзанна весело возила ложкой по тарелке, Айви с удовольствием ела сладкую, тягучую массу, Джулиан лениво ковырялся в своей. Фелиция, не говоря ни слова, как всегда, подносила ко рту ложку за ложкой.
- Спасибо, бабушка, – поблагодарил Рамсден. – Крем и правда вкусный.
Маргарет махнула рукой, как бы желая сказать, что это неважно.
- Спасибо тебе, Джулиан, что поблагодарил. – Ее голос звучал устало.
- Ах, заткнешься ли ты, болтливая старуха, – внезапно проговорила Фелиция.
Айви уронила ложку и резко обернулась на Фелицию. Девушка не была уверена, что слух не обманывает ее.
Джулиан разинул рот.
Сюзанна, давясь, смеялась в салфетку.
- Должна признаться, – заявила Фелиция, черпнув ложкой крема, – меня удивляет, как я не сошла с ума за последние две недели. В жизни не встречала человека, который столько болтает. Если бы всю энергию, что ты тратишь на пустые разговоры, пустить на благоустройство здешнего хозяйства, то тут стало бы куда уютнее.
- Ох! – только и смогла выдохнуть леди Маргарет.
- Фелиция, – тихо спросил Рамсден, – ты заболела?
Фелиция проглотила еще одну ложку крема. Ее бесцветные глаза встретились с глазами Джулиана, и она ткнула в его сторону ложкой.
- Заболела? Я? Заболела?– повторила она. – Нет, я не больна. Хотя, надо сказать, временами я чувствую себя неважно, оттого что заперта здесь. Отец, знаете ли, ни за что не отправил бы меня сюда, если бы не нужда следить за вами.
- Да?– переспросил Рамсден, глаза его горели. – Зачем же за нами следить?
- Что же ты этого не знаешь, Джулиан, ведь ты мнишь себя таким умным? – заявила Фелиция. – Отец и лорд Кромвель подозревают, что вы вовсе не так бедны, как прикидываетесь, и ты, как можешь помогаешь повстанцам. Ты-то считаешь меня полной дурой, поэтому, сказал отец, мне будет нетрудно раскусить все твои козни. А потом папа прижмет тебя, вот так-то!
Сюзанна уткнулась в ладони, чтобы скрыть обуревающий ее смех, Айви оторопело смотрела на Фелицию, а глаза Маргарет были широко распахнуты от изумления.
- Ох, Джулиан! Скажи, что ты не делаешь ничего такого. Это так опасно.
- Да уж, – подтвердила Фелиция, – если его поймают, то повесят за измену. Да я с радостью сама повесила бы его, искусителя. А вы хоть представляете, – продолжала она, поедая крем, – как он меня раздражает, этот ваш Джулиан? Садится рядом со мной, говорит какую-то чушь в полной уверенности, что я без ума от него, а сам то и дело смотрит на эту маленькую…– она кивнула на Айви, – дрянь с морковными волосами. На эту легкомысленную потаскушку.
Все замолчали, а Фелиция продолжала есть, не обращая ни на кого внимания.
- Съешь побольше крема, – предложила Сюзанна, наматывая на палец темную кудряшку.
- Мне кажется, с нее уже довольно, – тихо промолвила леди Маргарет.
Откинувшись на спинку кресла, Джулиан поглядел сначала на бабушку, потом на сестру, а затем – на тарелку с кремом.
- По закону, – заявил он, – мне бы следовало побить вас.