Ах, если бы только не было Кромвеля, Эстли, Фелиции…
- Фелиция уехала, – промолвил Джулиан, будто прочел ее мысли.
- Как это уехала?– спросила Айви, поглядев на молодого человека. Ее мечты разом испарились, и она вновь ощутила цепкую хватку зимнего ветра. Лишь Джулиан не исчез – он стоял рядом– сильный, уверенный, живой…
- Я имею в виду, что она уехала, – повторил он. – Куда – не имею представления. Уехала и оставила письмо, написанное скверным почерком и с ошибками, но, впрочем, я понял все, что она хотела сказать.
- Так что же? – поинтересовалась Айви, не зная, то ли плакать надо от такой новости, то ли смеяться.
Джулиан засмеялся:
- Есть и хорошие и плохие новости – как смотреть. Начну с плохой. Она написала, что ее околдовали, что мы тут все черные маги и колдуны, каких поискать. Видишь ли, Долл видела и рассказала Фелиции, что бабушка была в кухне и подсыпала что-то в этот чертов миндальный крем, да еще при этом бормотала заклинание, а Дейзи стояла рядом. Теперь, ко всему прочему, у Фелиции есть свидетельница. Этого достаточно, по закону, чтобы вынести обвинение в колдовстве.
- Думаешь, она донесет? – спросила Айви, вцепившись в руку Рамсдена.
- Может. Она или попытается добраться до Лондона, или останется здесь и подаст в суд. Возможно, она будет советоваться с отцом.
- Не уверена – после того, что произошло прошлым вечером, – заметила Айви. – У меня такое впечатление, что Фелиция куда более независима, чем мы думали.
- Бог ее знает. Кстати, Долл тоже ушла вместе с ней, подозреваю, для того, чтобы дать свидетельские показания. Так это или нет – скоро выяснится.
- И что потом?– задала Айви вопрос, стараясь не думать о процессах над ведьмами. Женщин обычно вешали или сжигали.
- Мы просто запрем ворота, а если нас попытаются арестовать – убежим.
- Куда?
- Увидим. Англию мы покинем – это определенно. Но не грусти, – промолвил Рамсден, пожимая девушке руку. – Есть и хорошая новость.
- Не могу себе представить какая, – задумчиво сказала Айви.
Мысль о том, что придется покинуть Англию, приводила ее в ужас. Какой бы непредсказуемой и опасной ни была жизнь в Виткомб-Кипе, она начинала чувствовать себя здесь, как дома.
- Вот что написала Фелиция. Она не выйдет за меня ни при каких обстоятельствах, даже если ей будут грозить побои или тюрьма. С одной стороны, это невыгодно для меня. Ясно, что Эстли будет взбешен. Но с другой, мы обязательно сбежим куда-нибудь, поэтому все может обернуться к лучшему, потери будут невелики.
- Да, только Виткомб, – тихо произнесла Айви, взглянув на могучие каменные стены, уходящие в небо, и на безбрежное море.
- Только Виткомб, – грустным низким голосом повторил Рамсден, прижимая Айви ближе к себе и положив подбородок ей на макушку. – Но, Айви! Послушай! Временами мне кажется, что ты полюбила эту старую груду камней не меньше меня.
- Это так, – промолвила Айви. – Мне кажется, в мире не найти места прекраснее. Мне просто плохо становится при одной мысли, что его можно потерять или что он превратится в руины.
Джулиан поцеловал ее волосы.
- Сомневаюсь. Виткомб построен из прочных камней. Если ты не ошибаешься, всего через семь лет монархия будет восстановлена [10]. Если я проживу еще десять лет, а я собираюсь это сделать, то все мои владения, уверен, будут возвращены мне. Возможно, мне даже присвоят новый титул.
- Десять лет – долгое время.
- Брось, думай об этом, как о приключении, – посоветовал Рамсден. – Хотя, конечно, нищенствовать за границей в ссылке – не совсем то, на что я рассчитывал, но мы постараемся устроиться получше. Подумай, Айви. Ты сможешь вернуться в Англию по меньшей мере графиней. Тебе это понравится?
Сердце Айви замерло на мгновение. Может, она плохо поняла Джулиана?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Как это – что? Только то, что мы поженимся, как только сможем. Если уж я рискую всем, то должен же извлечь хоть какую-то выгоду. Я подумал о том, чтобы отослать тебя в безопасный Ситл…
- Сиэтл, – автоматически поправила его девушка.
- Да, так вот, там ты, разумеется будешь в безопасности не будешь бояться ареста, тебе не надо будет пересекать Ла-Манш в протекающей лодке, тебе не будет грозить нищета. Но потом я решил, что мне будет очень одиноко и что лучше всего, если ты выйдешь за меня замуж.
- А ты не подумал о том, что надо спросить меня? – возмутилась Айви. – А, Джулиан? Или ты просто принял решение и теперь сообщаешь мне об этом? Ты просишь меня, чтобы я бросила все, – все, что создала за свою жизнь! Это меня пугает, Джулиан!
Я подумал об этом. И поговорил с бабушкой. Да, мы живем в опасное время, но и твое время не лучше. Бабушка мне рассказала о двадцатом веке. Там есть оружие, грабители, не исчезли болезни. Тебя может сбить машина, а на голову свалиться самолет, ты можешь оступиться на заминированном поле…
- Ах, Джулиан! На каком еще заминированном поле? Они же не везде!
- Не спорь, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду Сам мир опасен. Так всегда было и так будет. Риск погибнуть есть всегда.
- Но я бы хотела, – промолвила в ответ Айви. – Сама принять решение о том, буду я рисковать или нет. А сейчас я просто нахожусь в круговороте событий и уже не имею контроля над собственной жизнью.
- Ты знаешь, – тихо проговорил Рамсден, нежно приподнимая ее подбородок, – я себе все совершенно иначе представлял. Я-то думал, что ты будешь счастлива и бросишься в мои объятия. Похоже, я все испортил. Позволь мне попробовать еще раз.
Откашлявшись, он отбросил с лица волосы.
- Ты, черт возьми, очень высоко оцениваешь возможность выбора, – произнес молодой человек. – Но если ты подумаешь как следует, то поймешь, что выбор – не такая уж расчудесная вещь, как тебе кажется. Жизнь куда проще, когда женщина просто зависит от мужчины.
- Проще для мужчины, – возразила девушка, не понимая, шутит Рамсден или нет. Это вполне могло быть. Его глаза светились хитрецой, в уголках рта готовы были появиться ямочки, свидетельствующие о веселом расположении Рамсдена.
- Я всю ночь придумывал планы, – заявил он. – Сначала я хотел просто сообщить тебе, что ты должна сделать, и все. Это было бы проще всего. Мой второй план не такой эффективный, к тому же он рискованный. И мне придется поступиться кое-чем, а я этого не люблю.
Айви едва сдерживала улыбку.
- Да уж, Джулиан, – подтвердила она, – в том, чтобы смириться с чем-то, ты не силен.
- Ты не оставляешь мне выбора, несносное существо. Но раз уж ты настаиваешь, давай так и поступим. – Он сунул руку за пазуху своего камзола и вытащил свернутый лист бумаги, скрепленный восковой печатью. – Вот. Это мой подарок тебе, Айви, и свидетельство того, что я тебе доверяю.
Взяв свернутую бумагу, Айви недоуменно посмотрела на нее.
- Знаю, что прошу слишком о многом, – продолжал Рамсден, – понимаю, что прошу тебя принести в жертву привычный образ жизни, твою безопасность. Я уже говорил, что люблю тебя, и готов это повторить. Я бы не стал просить тебя стать частью моей жизни, если бы не любил. – Глубоко вздохнув, он положил свою руку на руку Айви. – На этой бумаге, дорогая, ты найдешь описание места, где я спрятал эту проклятую книгу. Если захочешь уйти от меня, то ты можешь это сделать. Об одном тебя прошу: никому ничего не рассказывай. Бабушка делала в книге записи. Если только кто-нибудь это обнаружит, то ей – смерть. Если ты воспользуешься книгой, возьми ее с собой.
Айви смотрела на бумагу. Вот оно. Она может исчезнуть отсюда, отправиться домой. Это было так просто.
- Но не забывай, – тихо промолвил Джулиан, – пожалуйста, не забывай, что я тебя люблю. И ты говорила, что тоже любишь меня. Я не хочу прожить всю жизнь, как бабушка, страдая по любимому человеку, по любви, которой нет возврата. Всегда, поверь мне, всегда я буду думать о том, где ты сейчас и ломать себе голову над тем, как еще я мог поступить, что мог сделать иначе. Я не хотел бы жить с таким камнем на сердце.
10
Судя по всему, Айви все же путается в датах. Кромвель был лордом-протектором республики всего пять лет – с 1653 по 1658 гг.