Еще одна загадка среди множества тайн.
Оставив платье в шкафу, я вытащила треники и принялась их осматривать в поисках дырки. Сама мысль о том, что какой-то тупой оборотень или кто похуже порвал мою любимую шмотку, будила во мне кровожадность.
Вот такая я.
Никаких очевидных повреждений я не обнаружила. Ни зацепки на колене, ни разреза на пятой точке. Как они умудрились отрезать от штанов лоскуток, не оставив следов?
Вывернув резинку штанины, я увидела, что с правой стороны выхвачен кусочек запасной ткани.
– Бинго, – прошептала я.
Но что это может значить?
Не знаю, но ответ найду. Сразу после того, как отыщу Уилла.
Я развернулась и, если бы была из породы нервных дамочек, то непременно завизжала бы при виде возникшего на пороге мужчины. Но я только вскинула пистолет.
К счастью, я не последовала обычной практике ягер-зухеров – сначала выстрели, а потом посмотри, в кого, – потому что нежданный гость оказался Уиллом.
– Что ты, черт возьми, здесь делаешь? – Грудь заныла от попыток сердца вырваться наружу.
Я одновременно радовалась, что он цел и невредим, и злилась, что он вот так ко мне подкрался, причем не в первый раз.
– Ты оставила дверь открытой.
– Ой.
Уилл заметил у меня в руке магнум.
– Ты же знаешь, как мне нравится, когда ты держишь меня на прицеле. Сразу вспоминаю нашу первую встречу.
Как я уже говорила, мы познакомились при не совсем обычных обстоятельствах.
– Ха-ха. – Я опустила пистолет. – Где был?
– Занимался тай-чи.
Так как на нем были только свободные хлопковые штаны – хотя в руке он держал смятую рубаху, – я и сама могла бы догадаться.
Гладкая кожа цвета корицы поблескивала капельками пота, что иному могло бы показаться отталкивающим, но не мне. Этот блеск лишь подчеркивал впадинки и изгибы потрясающего подтянутого тела.
За год, что мы прожили вместе, Уилл ни разу не стригся, и теперь волосы доходили ему до плеч – иссиня-черные пряди играли в прятки с золотым перышком в ухе.
Может, стоит пропустить свадьбу и сразу перейти к медовому месяцу?
Уилл вытянул шею:
– Это твое платье там?
– Назад, Ловкач, ты его видеть не должен.
Как обычно, Уилл пропустил мои слова мимо ушей и закрыл дверь, а потом пересек комнату и остановился так близко ко мне, что я, клянусь, почувствовала исходящий от него жар.
– Я не должен видеть тебя в нем до свадьбы.
– Не думаю, что сегодня до церемонии тебе вообще можно меня видеть.
Уилл отвел прядь волос от моей щеки и прошептал:
– Не смог удержаться.
Когда он так говорил, я была не в силах отказать ему ни в чем. Вверить ему свое сердце, тело, будущее.
В ту секунду мне хотелось снова пообещать ему все на свете.
Да, брак меня пугал, но когда-то я и оборотней боялась, и все же успешно с этим страхом справилась.
Моя паника вполне понятна, если принять во внимание то, в каких условиях я росла. Отец сбежал, примерно когда я начала говорить – даже не представляю причин его ухода, – и с тех пор я его не видела. А мать всегда меня недолюбливала. Серьезно, так и было. Она дождалась моего восемнадцатилетия и тоже уехала. Да, она оставила свой адрес и номер телефона, но потратилась на определитель номера, и поэтому нечасто снимала трубку в тех редких случаях, когда я напивалась настолько, что пыталась ей звонить. Она даже не позаботилась ответить на мое сообщение о свадьбе.
Конечно, она придерживается старомодных взглядов: белые не должны создавать семьи с индейцами, они друг другу не подходят. Наверное, узнав о том, что я выхожу замуж за краснокожего, мама убрала мой номер с быстрого набора, если он вообще когда-нибудь там был. Ну и ладно.
Моя настоящая семья сейчас со мной в Гранд-Портидже. Семья, которую я выбрала, все как должно быть.
– Ты опять слишком много думаешь.
Уилл погладил мою шею, затем коснулся губами морщинки между бровей, поцеловал кончик носа и наконец добрался до губ. Я вздохнула и позволила ему напомнить мне о единственном, что имело значение. О нас.
Уилл привлек меня к себе, и мы, как всегда, идеально совпали. Рост Уилла позволял мне удобно класть голову на плечо любимого. При желании я могла бы даже носить высокие каблуки и оставаться при этом ниже него, но такое вряд ли пришло бы мне в голову. Уилл достаточно силен, чтобы поднять меня, взять на руки или, если я позволю, надрать мне задницу. Он идеален во всем, за исключением странного желания обзавестись женой.
На вкус он был словно зимний ветер в разгар летнего зноя, и я поддалась похоти. Мы с самого начала безумно хотели друг друга, и наше желание со временем ничуть не остыло. Иногда я задавалась вопросом, правда ли у нас любовь, или мы просто ослеплены страстью. Но все же страсть – еще не самое худшее, что может застить мозги.
Ноги коснулись края кровати, и я упала на постель, охнув, когда Уилл приземлился сверху. Что-то впивалось мне в плечо. Ерзанье привело только к тому, что ткань футболки потерлась о соски, и они, затвердев, уперлись в голую грудь Уилла.
Если его тихое бормотание и резкий толчок бедрами вперед что-то и значили, то лишь, что он счел мои движения подзадориванием.
Я уже решила не обращать внимания на боль и сосредоточиться на удовольствии, как Уилл потянулся к пуговице на моих джинсах. От того, что его вес сместился, предмет еще сильнее впился мне в плечо, и я громко воскликнула:
– Ай!
Пальцы Уилла застыли.
– Ай?
– Встань с меня на секундочку, пожалуйста.
Не задавая вопросов, он молча скатился на постель. Я приподнялась и достала из-под плеча аптечку. Но прежде чем успела объяснить, почему она у меня, Уилл выхватил ее из моих рук и соскочил с кровати.
– Эй! – запротестовала я, но Уилл уже поднимал с пола брошенную рубашку, чтобы достать из кармана очки. Затем он вытряхнул содержимое мешочка в ладонь.
Минуту я заворожено на него смотрела. Помимо сережки меня нереально возбуждали его очки. Образ рассеянного профессора всегда вызывал желание наброситься на Уилла.
– Любовный амулет, – пробормотал Уилл. – Оджибве.
– Что он делает?
– С помощью магии заставляет одного человека любить другого.
– Ты в это веришь?
Уилл склонил голову набок.
– А ты?
Услышав в его голосе странные нотки, я прищурилась.
– Погоди одну гребаную минуту. Думаешь, это я сделала? Я ни черта не знаю о любовных амулетах оджибве. Кроме того, умник, я нашла это в твоей рубашке.
– В моей? – Уилл хлопнул себя по груди, понял, что до пояса обнажен, и нахмурился. – Гм?
– В твоем свадебном костюме.
Уилл замер на месте.
– Ты заходила в мою комнату?
Он произнес это так, будто я украла его личный дневник и зачитала избранные отрывки в прямом эфире Си-эн-эн.
– А что, нельзя? – поинтересовалась я. – Ты там что-то прячешь?
Хотя его обвинения меня разозлили, в голову уже пробрался червячок сомнения. Может быть, Уилл действительно что-то скрывал. Например, любовный амулет.
А я-то думала, почему это в последнее время стала все чаще соглашаться с его словами. Да, я шутила насчет собственной очарованности луной, но мысль о реальном привороте как-то даже в голову не приходила. А зря.