Шарлотта однажды узнала о существование вампиров, и Трейс страдал, потеряв ее после стирания памяти. Не возбудит никаких подозрений, что не нормальный человеческий мужчина. Мужчина, которого она никогда прежде не видела. Лишь на одну ночь.
– О, мой Бог, ты… ты… Такой огромный, – глаза у нее расширились, когда она рассмотрела его.
Мужская гордость поднялась в его груди. В тот первый раз, когда они занимались любовью, она считала это достоинством. Он раздвинул ее ноги и устроился сверху. Внутренняя сторона ее бедер была теплой и гладкой, невероятно мягкой под его пальцами.
– А нормально будет? Ну, я имею, конечно, нормально, но … – женские ноготки впились ему в предплечья, волосы разметались по подушке темным, хаотичным кольцом.
– Я буду двигаться медленно, Шэр. Обещаю, – Трейс поцеловал ее в губы, шею, чувственное местечко за ухом, где под его губами неистово бился пульс. Все это время, он удерживал клыки под контролем.
Протянул руку между ними, погружая палец в нее. В теплую и мягкую, как шелк. Шарлотта двинулась навстречу ему, поощряя продолжить. Расслабившись, большим пальцем надавил на маленький бугорок на ее обнаженном теле. Она застонала ему в губы, и его пальцы погрузились глубже.
И Трейс усмехнулся.
– Теперь войдет.
Ее сердце так громко билось, что он слышал его в своей голове, словно удар барабана, призывающий к действию. Слава Богу, вампир недавно выпил крови и теперь его манило только желание.
Кончики ее пальцев были прохладными, когда водили вниз и вверх по его спине. Он по опыту знал, что через минуту ощутит ее ноготки.
– Боже, потому что я действительно хочу тебя.
Трейс взял головку члена и аккуратно направил. Когда скользнул ко входу между ее складками, он всмотрелся в ее лицо формы сердечка, чтобы оценить реакцию. Ресницы плотно сжаты, язык молниеносно увлажнил губы, когда она ожидала его продолжения.
Медленно, он погрузил внутрь ее тепла.
Матерь Божья. Его пальцы сжали в кулак простынь под ней. Она была узкой – такой чертовски облегающей вокруг него. Каждая частичка его души побуждало, требовало заклеймить эту женщину своей. Глубже, сильнее, по самое основание.
Но Трейс не мог. Ему нельзя не спешить.
Шарлотта с шипением втянула воздух.
– Ты в порядке? – спросил он, колеблясь.
– Ой, мой Боже. Да, – ее короткие ноготки впились ему в спину, побуждая его продолжать.
Дюйм за дюймом Трейс продолжил освобождать себя, несколько раз останавливаясь, чтобы дать ей шанс привыкнуть к его размеру. Терпения, не желая ранить ее. В конце концов, когда она слегка приподняла бедра, преодолел оставшийся путь. По привычке потянулся за небольшой декоративной подушкой рядом с ее головой и подпихнул ей под попу, тем самым приподнимая бедра. Она хихикнула.
– Что? – спросил мужчина, хотя сразу же вспомнил. Она всегда находила это забавным, что он использовал в розовый горошек подушечку таким образом.
– Ничего, – ответила Шарлотта. – Это… это поразительно.
Да, да, именно так.
– Шэр, – сказал он, сумев зарыться ей в волосы. – Ты удивительная. Я забыл … – мужик, тебе необходима серьезная затрещина, чтобы хоть как-то привести в чувство. Трейс едва не поморщился: чуть не признался ей в том, что это не в первый раз занимается с ней любовью.
Когда они были вместе, им с трудом удавалось удерживать руки подальше друг от друга. Их тела звали на совсем ином плане, требуя больше, чем каждый из них рассчитывал. Тогда в машине вечером, он уловил это в стуке ее сердца.
Желай меня. Возьми меня. Люби меня, так ого твердило.
А Трейс не мог выкинуть этот ритм из головы.
О Боже, как он скучал по этому. Забыл, как ощущать эту девушку под собой. Он поцеловал ее и погрузил пальцы в ее волосы. И снова едва слышный стон, трепетное касание у его губ. Выйдя из нее, снова вошел. Голос в голове говорил ему, что, может быть, было глупо заниматься этим в ее доме, потому что теперь будет труднее уходить, но он велел ему заткнуться. Побеспокоится об этом завтра.
– Так… двигайся так, – прошептала Шарлотта.
Это в последний раз. Судьба привела его сегодня вечером на улицу, когда она нуждалась в нем больше всего. Да, даст себе насладиться ее сладостью, потом никогда больше не вернется.
Трейс толкнулся вперед и посмотрел вниз. Сейчас полностью скрылся в ее теле, жидкая страсть окружила его. Сейчас они одна сущность, соединившаяся с одной целью – насладиться друг другом. Он чувствовал быстрый стук ее сердца, как свой собственный.
Медленно, нежно, мужчина почти полностью вышел. Влага блестела на его члене - зримый признак того, как ее тело реагировало на его.
– Не останавливайся, – задыхаясь, попросила она, ее ногти вонзились в его руки.
Трейс рассмеялся.
– Поверь мне, не остановлюсь. Я уже очень разошелся, – хоть он и мог сказать, что она готова к большему, но увидеть это собственными глазами было предпочтительней, чем просто почувствовать, полностью раскрыло его. Ее губы слегка приоткрылись, грудь поднималась и опускалась. Если бы он не спешил так, то полностью хорошенько раздел ее, чтобы сейчас пристально рассмотреть ее грудь.
Трейс сжал ее ягодицы и вошел внутрь. На этот раз сильнее, глубже.
Полувсхлипнув, полузастонав, она откинула голову на подушку, выставляя свою грациозную шейку.
– Ой, мой Бог, - прорычала Шарлотта, хватаясь за изголовье за ней.
Мужчина вновь едва не рассмеялся от абсолютного наслаждения. Все казалось таким правильным, таким идеальным. Именно то, о чем он скучал. Дыра в сердце, что появилась в прошлое Рождество, когда наблюдал, как она уезжала, неожиданно показалась менее пустой.
Ее мускулы сжались в следующих друг за другом спазмах вокруг него, сигнализируя о приближении оргазма. Поэтому Трейс ускорил темп, с каждым разом глубже погружаясь в ее тепло. С каждым движением возбуждение затрагивало все нервные окончания вдоль его древка. В его теле. Проклятье, даже пальцы на ногах поджались. Ее тело уговаривало, принуждало его двигаться.
– Иисусе, ты неповторима, Шэр.
Он считал, что удержится от идеального ощущение ее наслаждения, но его было очень много. Хныкающий звук, что Шарлотта издала, свел его с ума от страстного желания.
Одним последним мощным толчком Трейс переступил грань и присоединился к ней. Когда он кончил, девушка вонзила ногти, стиснув его бедра, запирая внутри себя. Миллион крошечных искр засияло под его веками, его освобождения было мощным, почти болезненным. Хотя она даже не могла забеременеть от него, он на секунду представил, как его семя выстрелило и распространяется во все уголки ее тела. С ней останется его частичка, когда он уйдет.
4 глава
Когда Трейс перевернулся, ему хватило доли секунды, чтобы понять, что простыни, на которых он лежал, не его. С усилием открыл один глаз и огляделся.
Да… он был в местном отделении агентства. И спустя один удар сердца воспоминания о прошлой ночи обрушились на него.
Он так долго находился в доме Шарлотты, что сначала проигнорировал гудок такси, а потом выбежал в одном полотенце, чтобы бросить парню полсотни.
Когда Трейс вышел, было далеко за рассвет, солнце уже украшало горы. Без дневного костюма или другого защитного одеяния, старался как можно быстрее рассчитаться с ожидающим такси: с каждым мгновением, проведенным под ультрафиолетовыми лучами, энергия выветривалась из него. Он не выдержал бы долгой поездки домой, поэтому такси высадило его у сиэтловского офиса. Там в наличие были особые комнаты, где спал несколько раз, когда приезжал из Флориды по делам Стражников.
Трейс выхватил телефон, частично надеясь, что увидит пропущенный звонок от Шарлотты, но после осознал, что не оставил ей свой номер телефона. Она выглядела такой прекрасной, когда исчез из ее кровати этим утром. Он наклонился над ней, убрав прядку волос с спящего лица, и поцеловал ее на прощание.