И хотя предвкушение насилия могло казаться романтичным и даже захватывающим, в реальности все оказывалось по другому. Реальность — это кровь, кости, разложение, прах. Реальность — это стынущий труп Лауры на кровати и неизвестный юноша, подвешенный в шкафу на железных кольцах.
Сидя в углу тесной спальни и сжимая холодными руками свое ледяное лицо, Кот подумала, что никогда не будет столь неодолимо прекрасной, какой была ее мать.
В конце концов ей удалось привести дыхание в норму.
Фургон продолжал проваливаться в предрассветный мрак, и это неожиданно напомнило Кот их с матерью ночные поездки, когда она дремала на скамейках поездов, на сиденьях автобусов и на задних сиденьях машин, убаюканная монотонным гудением мотора и мягкими толчками, не зная толком, куда мать везет ее, и сквозь сон мечтала о том, чтобы быть членом семьи — такой, как показывают по телевизору: с глуповатыми, но любящими родителями, с забавными соседями, которые иногда разочаровывают, но никогда не бывают по-настоящему злыми, с собакой, которая умеет подавать лапу и приносить тапочки. Это были приятные грезы, но они, к сожалению, никогда не продолжались слишком долго, и чаще всего маленькая Кот просыпалась от навязчивых кошмаров и таращилась в окна на незнакомые пейзажи, желая только одного — чтобы она могла путешествовать вечно, нигде не останавливаясь. Дорога дарила ей покой, а пункт назначения непременно оказывался настоящим адом, бог знает каким по счету.
И на этот раз все должно было повториться. Куда бы они сейчас ни направлялись, Кот совсем не хотела туда попасть. Она собиралась сойти на полдороге к этому, неизвестному ей, но безусловно страшному пункту назначения, чтобы попытаться снова отыскать путь к лучшей жизни, за которую она столько времени так ожесточенно сражалась.
Вскоре Кот настолько пришла в себя, что отважилась выползти из своего угла и подобрать нож, выпавший из ее руки, когда она чуть не упала, шарахнувшись от тела в шкафу. Потом Кот обошла койку и выключила лампу на тумбочке. Остаться в темноте с двумя мертвыми телами она не страшилась. Опасность представляли только живые.
Фургон снова притормозил и свернул налево. Чтобы удержаться на ногах, Кот отклонилась вправо.
Ей подумалось, что это наверняка магистраль 129. Если бы убийца свернул направо, дорога привела бы их на южную окраину долины Напа, в городок под названием Напа. Что касается северной части долины, то Кот не знала там никаких населенных пунктов, кроме поселков Святой Елены и Калистоги, однако и между ними располагались виноградники, фермы, ранчо и другие сельскохозяйственные предприятия. Кот должна быть уверена, что где бы она ни выпрыгнула из фургона, за помощью не придется идти далеко.
Наугад повернувшись к двери, Кот нащупала ручку и замерла, решив снова довериться инстинкту. Большую часть своей жизни она жила, словно балансируя на изгороди, набранной из острых пик; и именно тогда, когда ей было тяжелее всего, двенадцатилетней Кот вдруг пришло в голову, что инстинкт — это тихий голос бога. Ответ на Молитвы обязательно приходит, нужно только слушать внимательно и верить услышанному. Именно в двенадцать лет она записала в своем дневнике: «Бог никогда не кричит: он говорит шепотом, и указывает что делать».
В ожидании такой подсказки Кот подумала об изуродованном теле в шкафу; судя по всему юноша был убит менее суток назад. Потом ее мысли снова вернулись к Лауре, чей труп еще не успел остыть, к Саре и Полу Темплтон, к брату Лауры Джеку и его жене Нине. Шесть человек погибли за какие-нибудь двенадцать часов. Пожиратель пауков явно не был рядовым социопатом, которые довольствуются шестью телами в год или больше. Говоря языком полицейских и криминалистов, которые специализировались на розыске и обезвреживании подобных людей, он был «горячим», то есть находился в той фазе заболевания, когда неутоленные потребности и желания горели внутри него жарким огнем. Но Котай, которая твердо решила вскоре после получения диплома защитить докторскую диссертацию в области криминологии, пусть даже для этого ей пришлось бы обслуживать столики в ресторане еще шесть лет, чувствовала, что этот парень не просто «горяч». Он был единственным в своем роде, только отчасти совпадая со стандартными клише, разработанными психологией для подобных типов. Он был чуждым и чужим, словно пришелец, словно сбежавшая из тайной лаборатории безжалостная и непобедимая машина-убийца. И если интуиция не придет к ней на помощь, у нее не будет ни одного шанса спастись.