Валентайн обходил загоны с лошадьми и кривил свое аристократическое лицо от всех, кого ему предлагали. В конце концов, выбрал мне темно-пегую спокойную лошадку с печальным взглядом.
— Она не сбросит тебя с седла, — спокойно обосновал свой выбор Валентайн, а я поджала губы. Не скажу, что мне не нравилась коняга, погладила ее округлый бок, дала обнюхать ладонь и вздохнула, ну что ж «дареному коню в зубы не смотрят», прям в тему пословица. Но тут случилось странное, я словно почувствовала зов. Фея внутри меня ощетинилась иголками, у меня даже волосы на загривке поднялись от этого зова, полного печали и боли. Я несмотря на крики продавца, нагло поперла внутрь загонов всматриваясь в стойла, из которых на меня смотрели лошади. А вот их одного стойла — лишь черная пустота, я сделала шаг вперед.
— Госпожа, — вскрикнул запыхавшийся продавец лошадей, — нельзя туда, там бес черный, опасная зверюга.
Но я уже не слушала, вгляделась в темноту, из которой на меня смотрели желтые глаза здоровенного черного коня. Послышался стук копыт, и зов, который я слышала от него утих, сменившись любопытством. Восхитительно я везде найду приключения на свою задницу, и как теперь это оставить тут. Странная лошадь всхрапнула, и мягкие губы коснулись моих пальцев.
— Ассамар медленно сделай шаг назад, — услышала я рядом голос мужа, а конь покосился желтым блестящим глазом на стоявшего за моей спиной дракона, раздул широкие ноздри, всхрапнул и резко поднялся на дыбы.
— Ты его пугаешь? — Я подняла руку, сдерживая своей радужной силой недовольного зверя, лошадью его даже язык не поворачивается назвать. Зверь как есть зверь. На черную шкуру упали лучи солнца, и я увидела, что по ней, переливаясь узорами, течет сила, и пахнет эта сила для меня, как вкусная пироженка, ванилью и карамелью. А еще на лбу этого зверя я увидела рог. Неужели единорог, почему же он черный?
— Ассамар, это бес, он не приручаем, — остерёг меня Валентайн, насупился.
— Ты забыл, кто я? — тряхнула крыльями, осыпая его пыльцой. Смешно смотреть, как Валентайн фыркает, когда пылинки попадают на лицо, и злится, сверкая синими глазищами. То ли еще будет домашний деспот.
— Ты мне не даешь это забыть дорогая супруга, — сложил руки на груди, тут подоспел продавец, согнулся, переводя дыхание.
— Господин, — запнулся, когда рассмотрел мои крылья, — госпожа фея, не подходите к бесу, он опасен. Вчера только конюха одного загрыз, еле спасли.
— Он его бил, — зверюга опять ткнулась носом в мою ладонь и косилась на мужчин желтым взглядом, — кто ж терпеть будет, если его кнутом лупят.
Я смотрела картинки, которые передавал мне зверь, и недовольно посмотрела на продавца, потом на уже все понявшего Валентайна.
— Я беру его!
— Нет, — чуть ли не в один голос сказали мне мужчины.
— Госпожа, этот зверь уже занят! У меня его академия для опытов выкупила за хорошие деньги!
— Даже не думай, я за него платить не буду!
Я вздохнула, но потом решительно сняла с пояса кошель и кинула его продавцу, у которого с реакцией все было хорошо. Кошель он поймал и тут же взвесил в руке. На морде написано, что вес ему понравился, но хитрые глаза говорили, что будет еще ныть. Я приподняла одну бровь, неужели решится, а потом послала слово закреп на молчание, пусть жадность поумерит, может, и вернется голос, подумала я над его откупом. Потом довольно улыбнулась разъярённому дракону. Бес, что есть силы стукнул по дверце передними копытами, ломая преграду, и послушно пошел ко мне:
— И не благодарите, — сказал я продавцу, — неужели вы думали, что какая-то хлипкая калитка удержит магического зверя. Я вас сейчас от беды уберегла.
Мужик хотел что-то сказать, но лишь отшатнулся подальше от нас, а потом, повернувшись, вообще припустил на выход, петляя между загонами как заяц. В соседних отсеках заволновались другие животные, почуяв магического хищника. Да, зубки у беса были непростые острые, он скалил их в «улыбке» и обещал, что будет нести меня быстрее ветра. Я его мысленно успокаивала и говорила, что быстрее не нужно, нужно красиво.
— Дорогой, — Валентайн сжал челюсти от приторности моего голоса и напрягся еще больше, — не подержишь мой плащ, зря я его взяла, сегодня теплая погода.
Дракон поймал мой плащ, который я нагло в него кинула, а потом его глаза опустились туда, куда надо. Грудь у меня красивая, особенно когда лежит на обозрении, сверкая полушариями и чуть прикрытыми розовыми ареолами. Валентайн замер, погруженный в эту красоту, и лишь когда я взлетела на зверя, мягко усевшись на круп, чуть сжала коленками бока, чтобы бес мягким шагом пошел в сторону выхода, дракон очнулся от созерцания и прорычал: