— Ассамар!
Я рассмеялась, и бес прибавил шаг, отчего моя грудь плавно подскакивала, так и норовя выскочить наружу целиком.
— Сейчас же вернись! — дракон бежал следом.
— Я в платье дорогой, все, как ты хотел!
— Если ты сейчас же не слезешь, я запру тебя до скончания веков в башне замке!
— У меня есть крылья, я улечу, — я уже в голос хохотала и посматривала назад. Валентайн практически был готов к обороту. И это меня остановило. Огромный дракон среди загонов с животными — это разрушение и не дай боги, жертвы. Я остановила беса, который показывал мне картинки, как он разрывает Валентайна на кусочки. Посоветовала ему умерить пыл, дракону он не соперник. Бес скис, но все же остановился. Валентайн быстро оказался рядом, его когти с пальцев ушли, а вот чешуя волнами гуляла по телу говоря, что дракон просто ужасно взбешен. Он дернул меня за ногу, отчего я с писком свалилась в его руки. А потом этот несносный собственник кутал меня в плащ чуть ли не под самые брови и приглушенно рычал мне проклятия. Когда он немного успокоился, осмотрел меня, закутанную и сверкающую смешливым взглядом, выдохнул:
— Ходи в чем пожелаешь, дорогая, но, чтобы все части тела были закрыты, не буди во мне дракона!
— Угу! — я кивнула, потому что рот у меня был прикрыт, а я не хотела, чтобы Валентайн увидел, как я довольно скалюсь. А потом мы быстро собрались и поехали в гостиную, поглядывая друг на друга пылкими взглядами. От Валентайна прямо исходили волны желания, от которых меня саму неслабо потряхивало.
Молодожёны мы или нет, а молодожёнам прилично из спальни выходить только подкрепится. Еле дотерпели до номера. А там несчастный плащ полетел в одну сторону, разорванное на две части, платье в другую, а дракон добрался до вожделенных округлостей. Моя фея внутри просто кайфовала от такого поворота событий, а мне ни чуточку не было стыдно, что сейчас день, а стены в таверне довольно хлипкие. Я тоже желала своего дракона.
После бурного любовного сражения, в котором пострадала кровать, оставшись без одной ножки, и тело дракона, потому что я его всего исцарапала, мы лежали без сил, не размыкая объятий, и смотрели друг на друга. Странно это, ведь совсем недавно, я его не знала, а теперь мне кажется, что Валентайн для меня, как открытая книга. Я менялась, а со мной менялись и мои ощущения, и мое видение этого мира.
— Я не смогу терпеть, если на тебя будут смотреть другие, Ассамар, я сегодня это понял. Ты должна принадлежать мне одному.
— Я живая Валентайн, ни игрушка, ни вещь, чтобы кому-то принадлежать.
Дракон рыкнул, притянул меня к себе, оплел ногами и руками:
— Почему тебе нужно все время со мной спорить?
— Я недоговорила, — спокойно сказала я ему и легонько куснула смуглую кожу. Валентайн замер. — Но я готова быть с тобой, пока ты меня слышишь.
— Я буду стараться слушать тебя, фея, но не забывай, что мы не просто так с тобой едем в поместье твоего рода. Иногда твои выкрутасы могут стоить нам жизни.
— Я не забываю, — потерлась о его грудь и повернулась в кольце его рук, прижимаясь спиной к тёплому дракону. Он тут же прикрыл нас простыней и уткнулся носом в макушку. Было так уютно и приятно, что сразу накатила дрема, но что-то меня потревожило. Странный запах, чего-то горького и неприятного. Все проблемы я ждала пока от одного человека или точнее драконицы, потому я с тревогой спросила Валентайна.
— А где Сакара?
Валентайн открыл глаза, а я, обернувшись, посмотрела на его сонную физиономию.
— Я ее не видел со вчерашнего вечера.
— А служанки?
— Они сказали, что она приказала не тревожить ее.
Я затрепыхалась, выкручиваясь из объятий мужа.
— Что ты опять надумала? У Сакары из близких родных оставалась одна мать. Отец погиб пару месяцев назад, были родные братья, они умерли еще детьми, родились слишком слабыми. Ей, правда, плохо, если отца она не очень любила, то с матерью была близка.
— Вот именно, — я стала быстро натягивать на себя брюки и рубашку, — ей плохо, а я чувствую запах близкой смерти, не к добру это.
Глава 15
Сакара нашлась на кровати с перерезанными венами и опьянённая каким-то зельем, которое она выпила, несколько бутыльков, но не так просто убить дракона, даже если она сама себя убивает.
— Глупая дура! — возмутилась я и отвесила ей хорошую пощечину, на запястья наложила знаки запрета, и кровь тут же перестала течь, что хорошо, больше она себя порезать не сможет.
— Не трогай меня, — вяло отбилась от меня девушка, а я твердо держала ее голову над тазом, сидя на ней сверху.