Никто не имеет права быть мужем феи, только фейры, которые все давно погибли. Феи не выходили после этого замуж, не связали души с низшими. Моя фея даже фыркнула, дракон недостоин меня. Так я не поняла, я фея или нет? Моя внутренняя темная паразитка хихикнула и сказала, что я фея, только не отсюда, другая, совсем другая. И она даже догадывается, кто меня сюда привел. А вот это было уже интересно, но Валентайн не дал мне узнать, кто там мне жизнь испортил:
— Смотри, — он был около окна и отодвинув штору, смотрел во внутренний двор.
Я тут же пошла смотреть и замерла. Внутри поднималась ярость и жалость. Бедные люди, тут были не только взрослые, но и дети. Словно зомби они стояли под палящими лучами солнца и холодным светом лун. И если наши только приехали и еще не успели оголодать, то те, кто тут уже не один день походили на скелеты, обтянутые кожей. Конечно, зачем хранить тела, если им нужны только души. Фея внутри меня притихла, но я чувствовала печаль. Феи не должны быть такими.
Я постаралась взять себя в руки, но как же меня бесило, что я совершенно не понимала, как всем помочь.
— Нужно что-то делать? — хриплым голосом сказал дракон.
Фея тут же остерегла меня, сказав, что дракона ее сестры скрутят в два счета, и трепыхнутся не успеет, не ему недомагу с ними тягаться. Феям плевать на эти тела, королева обещала им новые, сразу, как Шарот, станет принадлежат им. Глупые дуры, я ругнулась на этих темных. В дверь неожиданно постучали, я вздрогнула, а у Валентайна раздулись ноздри от злости, что бурлила в нем, я дотронулась до его руки, покачала головой, призывая его успокоится.
— Амэра, чего сидишь в спальне, пойдём вниз, сестры хотят поговорить с тобой и дракошку своего бери, хотим полюбоваться на него, — я скрипнула зубами, а Валентайн громко выдохнул, стараясь убрать с лица появляющуюся чешую.
Я посмотрела, чтобы Рея, а это была она, улетела и повернулась к Валентайну:
— Я наложу на тебя закреп, чтобы ты ненароком не показал, что не поддаешься на их магию. Ты понимаешь, почему так происходит?
Дракон покачал головой:
— Я вышла за тебя замуж.
— Все женились, — все пары женились по древним обычаям, — нахмурился Валентайн, а я хмыкнула.
— Они по драконовским мы по фейским, ты знал, что феи после гибели их мужчин никогда не соединяли свои души с другими расами, только любовники, гордись Нардейл, ты первый за века удостоился полного слияния с феей поэтому на тебя их пыльца не действует, только моя, — я хихикнула, рассматривая удивлённого дракона, который тут же оттянул рукав рубашки и посмотрел на руку, где как у меня красовалась золотистая печать.
— Дед сказал, что не знает, почему печать стала золотая, считал, что это оттого, что ты королева.
— Нет, дорогой мой, это оттого, что ты мой муж, по-настоящему.
— Что я для тебя Ассамар? Почему ты хочешь помочь мне, а не феям?
— Я помогаю не тебе дракон, — хмыкнула, а себе. — Я просто хочу жить, а чтобы жить, мне нужен спокойный здоровый мир. После фей тут останутся пустынные, полные чудовищ земли. Видишь мои желания приземленные и отнюдь не героические. А кого ты видишь во мне?
Дракон замер, разглядывая меня, словно увидел впервые:
— Ты странная, но теперь мне это понятно, если твоя душа из другого мира, так и должно быть. Но ты… — Валентайн выдохнул, прикрыв глаза, — ты говорила правду, я чувствовал это и скажу тебе свою. Ты вызываешь во мне просто бешеную ярость, и в то же время я хочу… хочу тебя всю себе. Не время признаний, и я не верю, что мы можем выжить Ассамар из другого мира. Но если выживем, я не отпущу тебя фея, даже если в тебе будет сто осколков этих злобных тварей, я тебя не отпущу.
Дракон прижал меня к себе и посмотрев в глаза, медленно нагнулся, коснувшись губы поцелуем. У меня в груди все затрепетало от осознания того, что сейчас мне признались в любви, пусть по-своему, дракон просто по-другому не может. Прижалась к его груди щекой, желая услышать биение сердца, и выдохнула из себя все сомнения. Мы выживем, чего бы это ни стоило.
— Нужно идти, — сказала я Валентайну, ко мне вернулась уверенность в себе, как же, оказывается, меня напрягало то, что дракон мне не верит, я просто боялась сама себе в этом признаться. — Я наложу на тебя закреп, чтобы их провокации тебя не выводили из себя. И не сверкай глазами, когда они издеваются. Пусть это будет наша хитрость, небольшое отступление перед атакой. Вместе мы все преодолеем, Валентайн.