— Налюбовался? — Голос Кости возвращает меня из сна. — Слава богу! А теперь — в гостиницу, в душ, в ресторан!
Финал
Мой рассказ слишком затянулся, вытянулся как италийская пальма. И теперь пора заканчивать. Пора нахлобучить верхушку, взять финальный аккорд — любой, пусть даже слегка визгливый и в прошедшем времени.
Когда мы остановились у седьмого по счету ресторана, Костя начал терять терпение.
— Старик, — серьезно сказал он. — Давай ты побыстрее определишься. А то мы с Робертой уже жрать хотим.
Я в ответ поморщился на раскрытое меню. Не объяснять же ему в самом деле, зачем я хожу от одного ресторана к другому. И в эту секунду в глубине зала я увидел того, кого искал. Он сидел за дальним столиком в красной майке. Собственной персоной. Один-одинешенек. Без нее.
— О'кей, — сказал я, стараясь не выдать свое волнение. — Давайте тогда останемся здесь. А то Роберта уже устала.
Роберта ответила мне доброй улыбкой и неопределенно качнула головой.
Мы выбрали столик, и я уселся так, чтобы не упускать из виду красную майку. Надо же… Еще жрет что-то. И с таким аппетитом. Хотя что тут такого? Не сидеть же ему голодным. Интересно, а скоро она вернется?
— Знакомого увидел? — спросила Роберта.
— Для начала по бокалу вина, а? — предложил Костя.
Я молча показал глазами за их спины. Костя и Роберта дружно обернулись.
— Ох ты, надо же, и он здесь, — удивился Костя. — Давай его пригласим, а?
— Не стоит, — твердо сказала Роберта.
— Ладно. Но я хотя бы схожу поздороваюсь. — Костя поднялся. — А то неудобно, я ведь у него учился.
Я потянул Костю за рукав.
— Чего?
— Слушай, спроси, здесь ли Джулия.
Костя скривился.
— Спроси! — поддержала меня Роберта.
— Ладно.
Костя направился в глубь зала.
Подошел пожилой усатый официант, держа наготове блокнот. Роберта произнесла по-итальянски несколько слов. Официант шевельнул усами, что-то записал и отошел с самым серьезным видом.
— Я нам всем белого вина заказала, — пояснила Роберта. — Будешь?
Я кивнул. Тут вернулся Костя.
— Джулии нет, старик. Так что не рассчитывай. Вчера с друзьями умотала в Сорренто на дискотеку, а его тут оставила.
Мимо нашего столика прошли три высокие грудастые блондинки. За ними двигался седой очень смуглый мужчина лет пятидесяти.
— Ишь ты, — усмехнулся Костя. — Все равны, как на подбор, и с ними дядька Черномор.
Мы столкнулись с красной майкой в туалете. Я целый час терпеливо поджидал, пока он туда спустится. Сидел и ждал. Слушал Костины шутки, пил вино, плющил сигареты одну за другой о пепельницу и ждал. Наконец дождался и кинулся за ним.
Он вышел из кабинки, что-то себе насвистывая и застегивая на ходу ширинку. И тут увидел меня, загородившего выход. Узнал, испугался, остановился, справился с ширинкой и начал неуверенно переминаться с ноги на ногу, не решаясь идти в мою сторону. Я скрестил руки на груди и участливо поинтересовался:
— Как жизнь, профессор? Побывали уже на вилле Тиберия?
Повисла долгая тишина. Слышно было, как капает вода в унитазах.
— Это жизнь, понимаете? — выдохнул он наконец, почувствовав, что наше молчание слишком уж затянулось. — Так вышло, поймите. Я был тогда очень одинок. У меня с книгой что-то не получалось. Я как будто падал с огромной высоты, понимаете?
— Очень даже понимаю. — Я сделал сочувственное лицо. — Вы были одиноки, у вас не получалась книга. Вы начали падать с огромной высоты. Потом приземлились и воткнули член в мою жену. Что ж, бывает…
— Мне правда очень жаль, что так вышло… — Он принялся разглядывать белую надпись UCSB на своей футболке. — Очень жаль. Но жизнь ведь продолжается, верно?
— Угу, жаль, — повторил я и вдруг услышал свой собственный дикий крик, заметавшийся среди кафельных стен. Так могло кричать только раненое животное: — Ни хера тебе не жаль!!
Я ударил его изо всех сил ногой, куда-то под коленную чашечку, а когда его качнуло вперед — снизу кулаком по лицу. И тотчас почувствовал, как сзади меня схватили.
— Ты что?! Ты что?! — кричал мне в ухо Костя. — В полицию захотел?!
Я плохо соображал, что происходит, и только беспомощно бился в его стальных объятиях.