— Эта бухта моя.
— С каких это пор? — спрашивает другой дракон, явно озадаченный.
— С тех пор, как я взял себе пару из рода русалок, — объясняет Калос. — Больше не будет охоты на русалок, — приказывает он.
Другой дракон изумленно смотрит на него.
— Ты связан с русалкой?
А звучит как: «ты спарился с редиской?»
Калос сердито смотрит на него.
Другой дракон поднимает тяжелую когтистую лапу.
— Хорошо. Больше не буду охотится здесь.
Калос что-то ему бурчит.
— Что он сказал? — спрашивает Нерисса.
— Я думаю, он только что сказал ему, что тритонов все еще можно есть, — моргая, говорит Ианта.
Все мои сестры набрасываются на меня.
Я задыхаюсь и вскакиваю, чтобы защитить мужчину, с которым спарилась.
— Калос не стал бы есть тритонов!
— Ты уверена? — Катиана растягивает слова, приподняв бровь, явно не тронутая моей горячностью. — Потому что из ледяной бухты прислали двух тритонов, но они так и не добрались сюда.
— Значит, их украли наяды! — плюю я.
Что вполне возможно. Наяды — хорошенькие маленькие морские женщины, которые любят тритонов. В конце концов, мы вернем тех людей, которых они украли. Когда следующее поколение полу-русалок, полу-наяд вырастет в животах своих матерей.
Калос задевает меня носом. Он не в воде, его большое тело нависает над водой, длинная шея вытянута.
— О чем вы, леди, сейчас спорите?
Я оглядываюсь и вижу, что другой дракон все еще там, уставившись на Калоса, как будто он сошел с ума. Я игнорирую другого дракона и сосредотачиваюсь на том, как мои сестры выглядят раздраженными из-за их обвинений. Я обдумываю лучший способ оправдать Калоса, но Никси опережает меня, обходя осторожную линию допроса, которую я готовила, и вместо этого выпаливает обвиняющее.
— Ты убил двух тритонов?
— Нет, — говорит Калос.
Никаких колебаний.
Я вздыхаю с облегчением.
Но мои сестры смотрят на него с подозрением.
То есть до тех пор, пока Калос не кричит другому дракону.
— Если ты ищешь себе пару, я настоятельно рекомендую тебе русалку. Я знаю несколько кандидаток, если интересно.
Мои сестры начинают бороться друг с другом, чтобы добраться до берега, в то время как очарование и ужас смешиваются на лице дракона. Это полный перебор, если он собирается улететь или подобраться достаточно близко к краю, чтобы его утащили вниз. Если он думает, что мои сестры недостаточно сильны, чтобы справиться с ним, то он ошибается. Дайте нам красиво качающуюся волну, и племя русалок может опрокинуть большой корабль.
Я отворачиваюсь от этого зрелища и обхватываю руками своего собственного дракона, стараясь не вонзить себе в локоть шипы, которые сидят над каждой его ноздрей и в середине носа.
— Спасибо, что защитил нас.
Стукнувшись лицом о мои руки, когда его нижняя челюсть двигается, когда он говорит, Калос произнес.
— Ты моя пара, Аделла. Теперь твой народ — мой народ. Я всегда буду защищать тебя.
С расстроенными криками моих сестер, эхом разносящимися по бухте, когда они пытаются поймать единственного подходящего мужчину в их окрестностях (который отступает, но еще не улетает, давая им надежду, когда они пытаются выбраться на берег, чтобы добраться до него), я целую Калоса в большой чешуйчатый квадрат между его глазами и клянусь.
— Я люблю тебя, мой темный дракон.
Уткнувшись носом в мой бок, Калос издает рокочущее мурлыканье и отвечает.
— Я люблю тебя больше, моя морская дева.
Глава 13
Аделла
— А почему он кашляет? — озабоченно спрашивает Перл.
— О, — быстро говорю я, — с ним все в порядке. Просто оставь его в покое.
Я молча прошу Калоса отойти подальше от берега.
Он не отходит.
Его огромная полуночная спина выгибается дугой, когда он вздымается. Его шея вытягивается в грубом рвотном спазме, за которым следует тревожный прерывистый кашель. И отчетливый рвотный рефлекс. Хллллуггг!
— Фу! Его тошнит! — вопит Нерисса. — Это… это похоже на дерьмо! Прямо на нашем пляже!
Она в ужасе поворачивается ко мне.
— В первый же раз, когда пойдет дождь, это смоет прямо сюда!
Я вздыхаю.
— Это вовсе не дерьмо. Это называется «кастинг». Он состоит из всех кусочков того, что его организм не может переварить. Он собирает их.
Все смотрят на меня так, словно это безумие. Ну, почти все смотрят на меня. Патрис, очевидно, наблюдает за Калосом, потому что она восклицает.
— Почему он собирает свое дерьмо?