Тут в залу вернулся Люций Кеннет и положил на стол пачку банкнотов и стопку золотых монет. Мисс Грентем пододвинула их к Равенскару.
– Ваш выигрыш, сэр.
Равенскар равнодушно поглядел на деньги, протянул руку и взял два банкнота.
– На столе пятьсот фунтов, Файли, – сказал он. – Вызываю вас на состязание на любой паре – дистанцию и день можете назначить сами – и держу пари, что обгоню вас на своих серых.
Глаза Адриана засверкали.
– Пари! Ну что скажете, Файли?
– Что за пустяковая сумма? – сказал сэр Джеймс. – Какие-то пятьсот фунтов, Равенскар? Боюсь, что вы не принимаете меня всерьез.
– Можно увеличить ставку в несколько раз, – небрежно сказал Равенскар.
– Тогда я согласен, – сказал Файли, пряча в карман табакерку. – Во сколько раз?
– В десять, – предложил Равенскар.
Мисс Грентем тихо сидела на стуле, переводя взгляд с одного на другого. Лорд Мейблторп присвистнул.
– Пять тысяч! – воскликнул он. – Я бы не пошел на такое пари! Все знают, что это за рысаки. Вам их никогда не обогнать, Файли!
– Ты бы согласился, если бы я дал фору, – сказал Равенскар.
Джентльмен в темно-красном камзоле восхищенно хохотнул.
– Черт бы меня побрал, пахнет крупным пари. Ну как, Файли, согласны?
– Разумеется, согласен, – сказал Файли, глядя на Равенскара, который откинулся в кресле, держа одну руку в кармане. – Я вижу, вы уверены в своих рысаках и в своем искусстве. Но думаю, на этот раз я с вами сквитаюсь. Так вы, кажется, предлагали фору?
– Предлагал, – невозмутимо ответил Равенскар.
Лорд Мейблторп, который внимательно глядел на сэра Джеймса, быстро сказал:
– Осторожнее, Макс. Ты же не знаешь, каких он выставит против тебя лошадей.
– Надеюсь, что хороших, – тогда будет интересно их обогнать, – сказал Равенскар.
– Для этого они достаточно хороши, – улыбнулся сэр Джеймс. – Так какую фору вы предлагаете?
– Пять к одному.
Даже сэр Джеймс был поражен.
Адриан застонал:
– Ты с ума сошел, Макс!
– Или пьян, – добавил джентльмен в темно-красном камзоле, покачав головой.
– Вздор! – сказал Равенскар.
– Вы это серьезно? – осведомился Файли.
– Разумеется, серьезно.
– Тогда я принимаю вызов, черт побери! Гонка состоится ровно через неделю, а о трассе договоримся позднее. Согласны?
– Согласен.
Мистер Кеннет, который с живым интересом слушал этот разговор, сказал:
– Надо сделать запись о пари, джентльмены. Лакей, принеси книгу пари.
Мистер Равенскар посмотрел на мисс Грентем с кривой усмешкой:
– У вас даже книга пари есть? Как предусмотрительно с вашей стороны, сударыня.
Глава 3
Мистер Равенскар ушел из игорного дома леди Беллингем раньше своего племянника, который все еще играл в фаро. Сам он, не желая расставаться с выигрышем, отказался принять участие в своей любимой игре. Надевая свой поношенный плащ, он увидел лорда Ормскерка, который спускался по лестнице, покачивая моноклем, который он держал за шнурок.
– А, Равенскар! – сказал он, приподняв подрисованные черным карандашом брови. – Вы тоже заскучали? Подай мне шляпу, Вэнтедж. И плащ. Нам по дороге, Равенскар? Составьте мне компанию. Трость, Вэнтедж!
– С удовольствием, – с некоторым удивлением сказал Равенскар.
– Весьма вам обязан, дружище. Ночной воздух – впрочем, уже утро – отлично взбадривает, вы не находите?
– Без сомнения, – ответил Равенскар.
Лорд Ормскерк улыбнулся и пошел к двери, натягивая на руки модные сиреневые перчатки. На улице к ним тут же подбежал мальчик с горящим факелом и предложил достать портшез или наемный экипаж.
– Мы пойдем пешком, – сказал ему Равенскар.
Шел уже пятый час утра, и с востока по небу расползался призрачный серый свет, в котором уже проступили очертания домов вокруг тихой безлюдной площади. Равенскар и лорд Ормскерк повернули налево и пошли в направлении Йорк-стрит. Два-три заспанных носильщика предложили им портшез, вдали раздался заунывный голос стражника, объявлявшего время, но больше на улицах не было признаков жизни.
– Я помню время, когда ходить ночью по улицам было опасно для жизни.
– Кого вы опасались, мохоков[1]? – спросил Равенскар.
– Да, вот уж были разбойники, – вздохнул лорд Ормскерк. – Сейчас их и в помине нет, хотя, говорят, становится все больше грабителей из низших классов. Вас когда-нибудь пытались ограбить, Равенскар?
– Один раз.
– Ну, вы наверняка отбились от грабителей, – с улыбкой сказал Ормскерк. – Вы ведь отличный кулачный боец. А я как-то никогда не интересовался боксом. Один раз мне пришлось присутствовать на матче где-то далеко за городом. Больше всего у меня в памяти запечатлелась грязь на дороге. Один из боксеров был какой-то засаленный парень с большим носом, которого почему-то все страшно восхваляли. Оказывается, это был великий Мендоза! Но на меня это не произвело ни малейшего впечатления. Против него выступал некто Хамфриз, у которого странным образом даже был дворянский титул. Не помню уж, чем кончился матч; возможно, я просто заснул. Грубое зрелище, масса крови и всепроникающая простонародная вонь, хотя с востока и дул пронзительный ветер. Впрочем, если не ошибаюсь, вы принадлежите к поклонникам Мендозы?
– Я брал у него уроки. Но неужели вы решили идти со мной пешком лишь для того, чтобы обсуждать бокс? Выкладывайте, милорд, что вам от меня нужно?
Ормскерк поморщился:
– Как вы прямолинейны, дражайший Равенскар. Я решил прогуляться с вами из чисто дружеского расположения.
Равенскар засмеялся:
– Весьма признателен, милорд.
– Не за что. Но вообще-то я хотел вам сказать – в доказательство моих наилучших намерений, – что пора бы… положить конец… посещениям вашего пылкого молодого кузена. Надеюсь, вы меня понимаете?
– Понимаю, – мрачно отозвался Равенскар.
– Только я бы не хотел, чтобы вы истолковали мои слова превратно. Я в общем-то уверен, что вы именно с этим намерением и нанесли визит в гостеприимный дом леди Беллингем. Я вам вполне сочувствую: было бы ужасно, если бы многообещающий молодой человек попал в беду. Должен сказать, что, с моей точки зрения, он там… гм… лишний.
Равенскар кивнул.
– А какой у вас интерес к этой женщине? – вдруг спросил он.
– Ну, допустим, я питаю не совсем необоснованные надежды, – безо всякого смущения ответил Ормскерк.
– Примите мои пожелания всяческого успеха.
– Благодарю вас, Равенскар. Я так и знал, что тут мы с вами поймем друг друга, даже если в остальном наши мнения и расходятся. Поверьте, мне было бы очень неприятно оказаться перед необходимостью убрать со своего пути препятствие в виде неоперившегося юнца.
– Да, я вас понимаю, – сказал Равенскар, в голосе которого зазвенели металлические потки. – Должен вас, однако, предупредить, Ормскерк, что я ничуть не возражаю, чтобы вы, скажем, высекли моего кузена, – это только пойдет ему на пользу. Но если вы вздумаете вызвать его на дуэль, я сотру вас с лица земли. Поверьте, что я говорю это совершенно серьезно.
Минуту оба молчали, остановившись и глядя друг на друга. В утреннем полумраке Равенскар не мог разглядеть выражение лица лорда Ормскерка, но он почувствовал, как напряглось его худощавое тело под плащом. Затем Ормскерк рассмеялся:
– Можно подумать, что вы хотите со мной поссориться, дражайший Равенскар.
– Если вы решили так истолковать мои слова, милорд…
– Нет-нет, – мягко проговорил Ормскерк. – Это нам обоим совершенно ни к чему, дружище. Вы, я вижу, забияка, а я, поверьте, человек мирного нрава. Давайте прекратим это, скажем, пререкание. Мы же оба хотим одного и того же. Вам известно, что ваш впечатлительный молодой кузен предложил даме руку и сердце?
– Известно. Потому я сегодня и пришел – взглянуть на очаровательницу.
Лорд Ормскерк вздохнул:
– Как всегда, вы попали в самую точку. Она действительно очаровательна. Вы заметили в ней этакую свежесть, которая для искушенного человека – как глоток воды для жаждущего.
– Да, она прекрасно подходит для роли, которую вы ей отвели, – сказал Равенскар, презрительно кривя губы.
1
Мохоки – банды молодых аристократов, чинившие бесчинства в Лондоне в начале XVIII века.