- Кстати, Дональд, мы с женой устраиваем прием... Хотим отметить тридцатилетие со дня свадьбы...
- Мои поздравления, сэр...
Сэр Реджинальд смерил его недовольным взглядом.
- Оставьте иронию для другого случая, Фаррингтон! В любом случае, я рассчитываю увидеть вас с Дороти... Вряд ли получится очень весело, но я все-таки очень хочу, чтобы вы пришли засвидетельствовать дружеское участие и преданность. Кстати, не забыть бы сообщить о приеме Рутланду...
11 часов 00 минут
Оставшись в одиночестве, Гарри совсем приуныл и растерялся. Больше всего его раздражало, что обвинить во всех грядущих неурядицах можно было лишь самого себя. Молодой человек обвел увлажнившимся взором привычную обстановку комнаты. Литографии, изображавшие победу англичан над бурами, вид на Йоркский собор и цветная репродукция Брайтона его умиляли. Казалось, здесь, в этих традиционных уродствах, равно как и в клейком порридже, который, несмотря на поздний час, готовила ему милейшая миссис Пемсбоди, как и в яйце с чуть подрумяненным белком, лежащем на ломтике слишком жирного бекона, сконцентрировалось нечто такое, на чем испокон веков стоит старая Англия. А к ней Комптон начинал испытывать все большую привязанность.
Выйдя из дому и оказавшись на мирной Тэвисток-сквер, Гарри почувствовал непреодолимое желание прогуляться в Кенсингтон пешком. Ему хотелось насладиться английской атмосферой, ставшей еще дороже после свидания с армянином, а заодно переварить порридж и яичницу с ветчиной миссис Пемсбоди. Сжимая в руке кейс с бумагами торговой фирмы, молодой человек двинулся по бесконечно длинной Оксфорд-стрит. По дороге он не преминул поклониться Британскому музею, один вид которого наполнял его сердце беспредельной и откровенной антимарксистской гордостью. Оказавшись у северной границы Сохо, Гарри снова подумал о Багдасарьяне и невольно ускорил шаг, словно боялся, что армянин его догонит. Однако, миновав Риджентс-стрит, молодой человек опять пошел прогулочным шагом, как праздный гуляка, жаждущий в полной мере оценить столь редкостное явление, как солнце, подрумянивающее Лондон, словно огромный пирог для какого-нибудь Гаргантюа. В Мабл Арч Гарри пошел через Гайд-парк, где первые ораторы уже успели собрать по нескольку слушателей. Комптон прогулялся вдоль Александра-гейт и вышел к Де Вере Гарденс. Строгая красота особняка, где обитал сэр Реджинальд Демфри, радовала глаз, но уязвленный острой завистью Гарри вдруг снова на мгновение ощутил себя представителем марксистского лагеря, а потому кнопку звонка нажала рука убежденного антикапиталиста. Теперь его унижала сама надпись у черного хода: "Для прислуги". Открыла добродушная дурнушка, и Комптон решил, что это, должно быть, Розмери Крэпет. Безнадега... С самым мрачным видом он попросил разрешения видеть кухарку, миссис Смит. Горничная проводила его в подвал, к преддверию храма, единственной и всемогущей жрицей которого являлась Маргарет Мод.
- Миссис Смит... к вам гость!
Розмери подтолкнула Гарри вперед и быстренько ретировалась.
- Ну, кто там еще? - буркнула занятая приготовлением соуса кухарка.
- Миссис Смит... Я... Меня зовут... короче, это не важно... Я...
Миссис Смит отодвинула кастрюлю и, медленно развернув могучий торс, поглядела на Гарри.
- Да скажете вы наконец, чего вам от меня надо?
- Да, конечно... Для этого я и пришел, верно? А стало быть...
- Стало быть... что?
Комптон совсем растерялся. Эта женщина просто парализовала его. Во всяком случае, насчет "любезности" миссис Смит Багдасарьяна жестоко обманули!
- Я представляю интересы...
- Вон!
- Но, миссис Смит...
- Я сказала: вон отсюда! Не желаю видеть никаких представителей чего бы то ни было! Я презираю это племя! Всех вас давно следовало бы посадить в тюрьму!
- Но, миссис Смит... это... это вполне законная профессия...
- А я ее не признаю! Ну, живо убирайтесь или я позову Серджона!
- В чем дело, миссис Смит? Этот тип посмел вам надоедать?
На пороге кухни вырос громадный, как деревенский шкаф, детина. Увидев его, кухарка облегченно вздохнула.
- А, мистер Серджон! Спросите-ка у этого парня, что ему здесь понадобилось.
Шофер окинул Комптона тяжелым взглядом любителя джина.
- Ну, слыхали?
- Я... я позволил себе... прийти предложить миссис Смит... новую марку кукурузных хлопьев. Наша фирма получила исключительные права в Лондоне и его окрестностях... и...
- Знайте, молодой человек, что я уже много лет пользуюсь только одной маркой кукурузных хлопьев, и не какому-то ветрогону вроде вас заставить меня изменить мнение!
Серджон опустил тяжелую лапищу на плечо Гарри.
- Теперь вы знаете, что думает о ваших хлопьях миссис Смит, а она, должен заметить, женщина с прекрасным вкусом...
- Спасибо, мистер Серджон! - прокудахтала Маргарет Мод.
- Пустяки, миссис Смит... А вы, молодой человек, поторапливайтесь, или я помогу!
Комптон не заставил его повторять совет дважды. Он живо вскарабкался на первый этаж и уже на пороге услышал последнее напутствие шедшего следом Серджона:
- И не вздумайте ошиваться возле дома, молодой человек, а то как бы вам не угодить в крайне неприятный переплет!
Дверь закрылась, и Гарри пришлось признать, что его первые шаги на пути шпионажа оказались далеко не блестящими. Более того, из-за скверного характера Маргарет Мод Смит проблема чертовски осложняется: стоит теперь подойти к дому пятьдесят три по Де Вере Гарденс, как его мигом засекут. А это далеко не лучшее, о чем может мечтать шпион!
Суббота, вечер
12 часов 30 минут
Раздосадованный Гарри Комптон, все больше проникаясь антикапиталистическими настроениями и проклиная упрямство британских слуг, сел в метро на станции Саус Кенсингтон. Будущее рисовалось в самых мрачных тонах. Гарри получил явное доказательство, что никогда не сможет проникнуть в жилище Демфри или найти там хоть одного союзника. Соваться в Адмиралтейство тоже бесполезно - наверняка там у каждой двери и на каждом углу по десять полицейских! Нет, положа руку на сердце, эта партия явно ему не по зубам. И Комптон решил сегодня же вечером высказать все Тер-Багдасарьяну. А там - будь что будет... Приняв решение, он было успокоился, но спокойствие быстро сменила тревога. Гарри ведь не мог не догадываться, что именно произойдет потом... Меж тем он полагал, что умирать рановато, да еще и таким скверным образом. На мгновение молодой человек призадумался, не пойти ли в Ярд и не рассказать ли обо всем полицейским Ее Величества. Возможно, там его возьмут под защиту, хотя и не преминут отправить в Дартмур* размышлять об опасностях, коим подвергается гражданин, предавая свою страну. Нет, как ни вертись, перспективы выглядели весьма безрадостно, однако Гарри было всего двадцать восемь лет, а потому никакие треволнения не могли лишить его аппетита. И Комптон, как всегда, по холостяцкой привычке, направился к маленькому ресторанчику на Стекли-стрит.