- Я не могу спокойно уйти, оставив здесь досье, которое уже два раза пытались украсть... Если вы не возражаете, я заберу его с собой.
Сэр Демфри слегка выпрямился с видом человека, оскорбленного публичным выражением недоверия, отвесил легкий поклон и сухо заметил:
- Как вам угодно, адмирал. Сейчас я за ним схожу.
- Буду вам премного обязан, - в тон ему отозвался Норланд.
Никто из присутствующих не сомневался, что Демфри вызвал глубокое недовольство шефа и теперь его планка в Адмиралтействе значительно упадет. С этой минуты все начали потихоньку разбегаться, сначала к удивлению, потом возмущению и, наконец, полному отчаянию леди Демфри. Барбара слишком долго вращалась на светской карусели, чтобы не понять размеров катастрофы, меж тем причины от нее полностью ускользали. Сэр Реджинальд вернулся с таким перекошенным лицом, что все разговоры мгновенно смолкли.
- Реджинальд, что... - пробормотала испуганная леди Демфри.
Однако хозяин дома, не обращая внимания на жену, бросился к Норланду:
- Адмирал... Досье "Лавина" снова похитили, мой сейф распахнут настежь...
В ледяном голосе Норланда чувствовалась так умело дозированная нотка презрения, что подлинность сцены ни у кого не вызвала сомнений.
- Решительно, в вашем доме творятся престранные вещи, сэр Реджинальд Демфри! Завтра в восемь утра зайдите ко мне в кабинет и попытайтесь объясниться. А я немедленно еду предупредить Интеллидженс Сервис.
- Но, адмирал, может быть, вы позвоните отсюда?
- Я с прискорбием вынужден заметить, что не считаю вас вправе давать мне советы, особенно если я об этом не просил!
Норланд вышел, и его жена, чуть не плача от жалости к леди Демфри, поспешила следом. Миссис Норланд была добрейшим существом. После ухода адмирала началось повальное бегство, и вскоре совершенно уничтоженная леди Демфри осталась наедине с мужем, его помощниками и их супругами. После того как Барбара, поникнув в кресле, заявила, что сию секунду умрет от стыда на глазах у своих последних друзей, дабы хоть отчасти смыть позор, запятнавший ее имя, хозяйку дома начали отпаивать виски. Уильяма Серджона так потрясло смятение хозяев, что он, забыв о правилах этикета, рискнул высказать свое мнение, хотя его никто ни о чем не спрашивал. И это была первая бестактность за тридцать лет службы.
- По-моему, это маленькая Лайтфизер...
Леди Демфри обратила к нему затуманенный взор.
- Что вы сказали, Серджон?
- С вашего позволения, миледи, я говорю, что мисс Пенелопа Лайтфизер, должно быть, причастна к похищению, и вот почему...
6 часов 30 минут
Сломленный волнениями этой ночи, с ее чередой опасных и нелепых происшествий, Тер-Багдасарьян спал. На крыльях сна он унесся из мрачного, реакционного Лондона в родную солнечную Армению, где благодаря коммунистическому режиму наступит золотой век... когда-нибудь потом. Но тут волшебный сон оборвался, и Багдасарьян увидел эту невыносимую мисс Лайтфизер и вновь пережил все тревожные испытания, которым она подвергла его наяву, во время перевозки трупа Баланьева. Усталый мозг отказывался работать в привычно оптимистическом направлении, и теперь даже во сне каждая победа оборачивалась поражением. Последнее окончательно воплотилось в образе полицейского, чья десница тяжело опустилась ему на плечо. Страж закона так безжалостно тряс Багдасарьяна, что в конце концов тот проснулся. У постели стоял незнакомый мужчина и сверлил его суровым взглядом. Ресторатор потихоньку пришел в себя.
- Кто вы такой и что вам нужно в моем доме? - с трудом выдавил он.
- Я звонил вам сегодня ночью, и вы сообщили мне о самом жалком провале. Вот я и пришел требовать объяснений.
Тер-Багдасарьяна снова охватил страх.
- Я же вам все рассказал по телефону!
- Не совсем... Например, вы забыли сообщить, по каким причинам не уведомили своего непосредственного начальника, Федора Александровича Баланьева.
- Его не оказалось на месте.
- Правда? И куда же вы звонили?
- В посольство, естественно!
- Вы так неумело врете, Багдасарьян, что, должно быть, и впрямь не в своей тарелке. После двадцати трех часов в посольстве не зарегистрировано ни единого звонка... А знаете, почему вы не звонили Баланьеву, Багдасарьян? Потому что вам было известно о его смерти. А каким образом? Да просто вы же его и зарезали...
- Я?
- Да, вы, Тер-Багдасарьян. Его тело выловили из реки, а на нем нашли почти что ваш автограф. Баланьева ударили ножом... Это ваш почерк!
- Но в конце-то концов, зачем мне было убивать Баланьева?
- Этого я не знаю... но никто не видел Федора Александровича с тех пор, как он вошел сюда, в ваш дом...
- Вы позволите мне встать с постели?
- Какой смысл?
- То есть как это?
- Где лучше всего умереть, как не в постели?
- Умереть?
- Мы всегда безжалостно наказываем предателей, Багдасарьян. Вы достаточно давно на нас работаете, чтобы этого не знать!
- Но я... я вовсе не предатель!
- В таком случае, где досье "Лавина"?
- Я вам уже объяснил, что...
- Да, как же, помню. К несчастью для вас, сегодня утром пресса сообщила об исчезновении документа из дома сэра Реджинальда Демфри.
- Что?!
- Хотите почитать газеты? С вашей стороны, Багдасарьян, разумнее всего было бы признать вину и сказать, где вы спрятали бумаги.
- Но, клянусь, я их не брал!
- Та-та-та! Разве вы уже забыли, что мы не верим клятвам?
- Если вы сказали правду, значит, меня провели Комптон и мисс Лайтфизер!
- Жаль, потому что мы одинаково не любим и дураков, и предателей.
- Дайте мне хоть один шанс!
- В нашей работе это невозможно, Багдасарьян!
Увидев, как к его груди приближается пистолет с глушителем, армянин в первую очередь удивился. Не может быть, чтобы советские коллеги решили избавиться от него таким образом! Он не заслуживает подобного обращения! Три пули, пробившие грудь, так и не умерили негодование Багдасарьяна. Словно обдумывая совершенную только что несправедливость, ресторатор закрыл глаза, а когда открыл - он был снова один. Ужасный огонь пожирал его легкие изнутри, и Багдасарьян понял, что скоро умрет. Однако бешенство дало ему сил дотащиться до телефона и набрать номер Гарри Комптона. Как только молодой человек снял трубку, армянин последним усилием воли заставил себя прохрипеть все, что хотел сказать перед смертью:
- Комптон?.. Это Баг... Багдасарьян... Я умираю... три пули... русские... сволочи. Они... едут к... девчонке... убить... и ее... Попытайтесь успеть рань...
Сквозь густеющий туман ресторатор услышал щелчок на другом конце провода - Комптон положил трубку. Багдасарьян горько улыбнулся. Никому до него нет дела... Можно подыхать!..
Так он и поступил.
7 часов 00 минут
Как только инспектор Картрайт проснулся, ему сообщили о решении адмирала Норланда пустить слух, будто похищение удалось. Не сомневаясь, что у Багдасарьяна вот-вот станет очень жарко, он помчался в Сохо. Дверь была только притворена, и Картрайт, войдя в квартиру, почти сразу наткнулся на тело ресторатора.
- Вчера вечером Баланьев, сегодня утром - Багдасарьян... - вздохнул он. - Похоже, началась большая чистка!
Инспектор позвонил в уголовный отдел, дал все необходимые разъяснения и рванул к Комптону, надеясь поспеть прежде, чем молодого человека тоже отправят на тот свет. Решительно, хитрость адмирала уже начала приносить плоды... Благодаря всеобщей свалке с лиц спадет немало масок, и, кто знает, возможно, они наконец выяснят, кто из окружения сэра Реджинальда предатель и кто руководит сетью советской разведки в Лондоне.
7 часов 15 минут
Гарри вскочил с постели, как только до него дошел смысл слов умирающего Багдасарьяна. Он больше не думал ни о пролетарской революции, ни о победе марксизма, ни о поражении капиталистического мира. Все его мысли занимала Пенелопа, которой грозила смерть от руки убийц Багдасарьяна. Натянув штаны и пиджак, Комптон, как был в тапочках, вылетел на лестницу, стрелой промчался мимо оторопевшей от такой небрежности домовладелицы и что есть духу побежал к метро.