Но ведь именно к этому я и стремилась, напомнила себе Натали, поправляя выбившиеся длинные пряди рыжевато-каштановых волос, – к надежности. Теперь ей нужно думать не только о себе. У нее есть Моника, требующая постоянного внимания и заботы. Сумасшедшие идиоты, способные погибнуть в автокатастрофе, – не лучшие из отцов, как бы ты их ни любила.
– Иду! – крикнула она, когда звонок повторился с непривычной настойчивостью. И это тоже не похоже на Антуана, отметила она, пересекая холл и открывая внутреннюю входную дверь, – он был самым спокойным и уравновешенным мужчиной из всех, кого она знала.
Силуэт, смутно вырисовывавшийся за матовым стеклом наружной двери в свете уличного фонаря, принадлежал явно не Антуану. Человек был на несколько сантиметров выше, и плечи его казались гораздо шире. Немного поколебавшись, она накинула на дверь цепочку, мысленно поблагодарив мужа за предусмотрительность. Она, правда, до сих пор ни разу не пользовалась цепочкой, считая ее досадной помехой.
– Мадам Лемэр?
Сердце у нее упало. Этот глубокий, слегка хрипловатый голос был ей знаком. Осторожно выглянув в приоткрытую дверь, она тут же узнала орлиный профиль. Джек Вендел – владелец компании, в парижском филиале которой работал Антуан.
Она видела его лишь однажды, где-то через пару недель после того, как они с Антуаном поженились. Джек, приехавший с инспекционной поездкой из Штатов, устроил в ночном клубе вечеринку по случаю пятилетия со дня основания филиала, на которую пригласил всех старших сотрудников. Натали даже танцевала с ним – всего один танец, и только потому, что так было задумано: он танцевал с женами всех приглашенных. Это было незначительное, чисто формальное событие, о котором он, наверное, забыл через несколько минут. Но зато не забыла она, – как ни старалась.
Что же он делает здесь, стоя на ступеньках ее дома в пальто с поднятым воротником под моросящим дождем?
– Могу я войти, мадам Лемэр? – Это был голос человека, привыкшего, чтобы ему повиновались.
Она заколебалась. Ей не хотелось в отсутствие Антуана пускать его в дом, но ведь это был Джек Вендел – владелец огромной международной компании. Вряд ли уместно оставлять его мокнуть на крыльце. Поэтому Натали послушно скинула цепочку и открыла дверь, инстинктивно отступив на шаг, когда он вошел в узкий холл.
Он, казалось, заполнил собой все помещение. И дело было не только в его росте, хотя даже ей, при ее ста семидесяти двух сантиметрах, приходилось смотреть на него снизу вверх, – к чему она совсем не привыкла. Нет, причиной тому было явственно ощутимое холодное самообладание, граничащее чуть ли не с высокомерием, та не поддающаяся определению аура мужской уверенности и силы, наличие которой Натали с неохотой вынуждена была признать.
Приходилось признать и горьковато-сладкий привкус его запретной притягательности. Она всегда была честна с собой и не могла отрицать, что ощущает этот магнетизм, причем, пожалуй, даже в большей степени, чем при первой встрече.
В общем-то, Джека нельзя было назвать классическим красавцем, но в его чертах было что-то... привлекательное, захватывающее. Прямые черные волосы, зачесанные назад с высокого, умного лба, темно-карие глаза, посверкивавшие из-под красиво изогнутых бровей и, казалось, заглядывавшие прямо в душу, орлиный нос, от крыльев которого пролегли две глубокие складки к углам рта, плотно стиснутые губы, явно не привыкшие улыбаться...
Джек огляделся в полутемном холле, и мрачное выражение его лица заставило сердце Натали забиться в тревоге.
– Что-нибудь... не так? – спросила она с запинкой. – Что-то случилось с Антуаном?
– Я надеялся, что на этот вопрос ответите мне вы, мадам Лемэр, – ответил Джек Вендел напряженным голосом. – Вы знаете, где ваш муж?
– Нет. – Натали озадаченно покачала головой. – Обычно он возвращается около семи. – Она взглянула на часы, стрелки которых уже приближались к восьми.
– Он не появился сегодня на работе. И даже не позвонил, чтобы предупредить, что, например, заболел.
– Но утром он был абсолютно здоров, – ответила Натали, испытывая нарастающее недоумение. – По крайней мере... Я знаю только, что в последнее время Антуан очень много работал. – Она укоризненно взглянула на Джека. – С тех пор как главный бухгалтер попал в больницу, муж наряду со своей выполнял и его работу. Каждый вечер он приносил бумаги домой и иной раз просиживал над ними до полуночи.
Джек недоверчиво поднял бровь.
– Вот как? Он не говорил мне, что у него возникли трудности.
Что-то в его тоне заставило Натали озадаченно посмотреть на незваного гостя.
– Что вы имеете в виду?
Он поколебался мгновение, прежде чем ответить.
– С одного из наших счетов пропали деньги. Довольно приличная сумма – около пятидесяти тысяч долларов. Конечно, это может оказаться простой ошибкой. Вы ведь говорите, что он был перегружен работой... – Однако сомнение, явственно звучавшее в его голосе, свидетельствовало о том, что Джека совсем не удовлетворяет подобное объяснение.
Антуан украл деньги у своего работодателя?! Сама мысль об этом казалась смехотворной! Зеленые глаза Натали метнули на Джека взгляд, полный негодования.
– Не думаете же вы, что... – Детский протестующий крик наверху заставил ее прерваться. – О, извините меня... Послушайте, вам лучше подождать минутку в гостиной. – Натали проводила его туда, зная, что комната довольно холодная, – но черта с два она станет разжигать для него огонь в камине! – Устраивайтесь поудобнее, – вежливо предложила она. – Я только успокою Монику и сразу же вернусь.
Натали поспешила наверх, радуясь даже короткой передышке. Нет причин испытывать такое волнение при виде Джека, укорила она себя. В конце концов он всего лишь мужчина. А она замужняя женщина с маленьким ребенком. Но благоразумие не помогало: она не могла взять себя в руки. Это было выше ее сил.
Детская располагалась на втором этаже старинного двухэтажного домика с высокой черепичной крышей. Она прекрасно помнила, с каким энтузиазмом и возбуждением они с Симоном отделывали ее два года назад. Огромный медведеподобный хиппи с рыжими спутанными волосами ниже плеч, в разукрашенной металлическими заклепками кожаной куртке, нахмурившись, стоял в задумчивости, пытаясь решить, какие обои выбрать – с зайчиками или гномами, а рядом с испуганным видом переминалась с ноги на ногу молоденькая продавщица. Тогда они выбрали зайчиков. Вопли Моники немедленно прекратились, и на ее лице расплылась широкая улыбка, как только появилась Натали. Симон так и не увидел, как его дочь превращается в маленького человечка, подумала она с горечью. Девочке было всего шесть недель, когда какой-то идиот вылетел на перекресток и врезался в такой уязвимый мотоцикл и его седока на оживленной дороге с двусторонним движением. «Извините, я его не заметил»!
Она прожила один на один с постоянной болью почти полтора года, прежде чем встретила Антуана. Их чувства нельзя было назвать любовью с первого взгляда, но он был добр, весел и хорошо относился к Монике...
Она дала девочке бутылочку с теплым молоком и немного покачала ее, сидя в кресле. Та быстро уснула, но Натали не спешила укладывать дочь обратно в кроватку. Ее вдруг поразил тот факт, что она совсем не думает об Антуане и его таинственном исчезновении. Все мысли занимал Джек Вендел и то странное воздействие, которое он оказывал на нее.
Она попыталась сосредоточиться и представить себе, что могло произойти с мужем, но перед мысленным взором оживали лишь однообразные семейные трапезы и незатейливые ласковые подтрунивания мужа над Моникой. Оказывается, она не может вспомнить ничего, кроме его пунктуальности и добродушия!