Райли бросился к нему и изо всех сил ударил. Это был удар человека, которого предали.
– Если ты когда-либо коснешься ее, я тебя убью, – прохрипел он, нагнувшись к распростертому на полу Нордему.
Тот потер кровоточащую скулу.
– Ты об этом пожалеешь, старина.
– Я верил тебе, свинья. Ты был моим другом.
– А я верил в то, что она никому не скажет. Кажется, в наше время никому нельзя доверять.
Райли схватил Нордема за ворот и поднял на ноги.
– Как ты мог так со мной поступить? Накануне моей свадьбы?
– Что тебя больше расстраивает: то, что это случилось сегодня, или что вообще случилось?
Райли было не до обмена колкостями. Он со всей силой ударил Нордема кулаком в живот. Нордем снова рухнул на пол.
– Только подойди к ней снова, и тебе конец. Это не угроза – это я тебе предсказываю.
Он вышел из трактира и вскочил на лошадь. Опасаясь, что не совладает с собой, если увидит Эйприл, он поскакал прямо в Лондон, в свой городской дом.
Эйприл вернулась в Блэкхит. Чувствовала она себя ужасно несчастной и жалкой. Слезы высохли на лице, а на сердце лежал холодный камень. Она никак не могла прийти в себя, ей казалось, она спит и видит чудовищный сон.
Шантаж Нордема направлен не против нее, а против Райли – это она понимала. Ее жених понятия не имел о том, что его старинный, ближайший друг на самом деле питал к нему ненависть. Даже после того как она отдала ему двадцать тысяч фунтов, он не вернул ей дневник. Вместо этого увеличил цену – теперь он хотел ее. Эйприл пришла в ужас и отпрянула от него. Тогда он пригрозил: либо она достанется ему, либо ее будут передавать из рук в руки стражники в Ньюгейте. Он признался, что хочет овладеть ею лишь для того, чтобы увидеть выражение лица Райли, когда он скажет, что наставил ему рога, а в доказательство опишет каждый изгиб, каждую веснушку на ее теле. Тогда она ударила его по щеке, а он схватил ее за руки и заявил, что если она не повинуется ему, то ее арестуют, а дневник будет отослан в «Морнинг пост». Кем станет Райли, если его жена в тюрьме, а брат – отпрыск проститутки – покрыт позором? Он превратится в посмешище. Какое бы решение она ни приняла, Нордему на руку будет любое. Перед лицом выбора из двух одинаково ужасающих возможностей первое, что пришло ей в голову, – бежать.
И она убежала. Она стремглав понеслась в Блэкхит. Возможно, в последний раз.
Ей необходимо все рассказать Райли. Никогда прежде она так остро не нуждалась в его доверии. Она должна предупредить его о том, что его друг – предатель и негодяй. Она сомневалась, что он ей поверит, и он уж точно не будет доволен тем, как она это узнала. Но все это ничто по сравнению с тем, что может случиться, если она не скажет ему правду.
Наступил день бракосочетания – ясное январское утро, полное надежд. Слуги поднялись засветло, чтобы успеть приготовить все к свадьбе. Они находились в приподнятом настроении, предвкушая собственное празднование в честь женитьбы хозяина. А пока что каждый, зная свои обязанности, выполнял все с предельной точностью и тщательностью.
Если бы Эйприл хотя бы наполовину могла разделить радость слуг! Тогда она, возможно, была бы больше похожа на взволнованную, но счастливую невесту. Но ей хотелось только одного – оставаться в постели весь день. От недостатка сна ее подташнивало, лицо опухло от слез, а голова раскалывалась от страшной тревоги.
В полном оцепенении Эйприл позволила горничным помочь ей принять ванну и одеться. Лишь в карете она до конца поняла суть того, что с ней случилось.
Карета быстро ехала в Лондон, а Эйприл снова и снова перебирала в уме то, что было и то, что ей предстоит. Джереми попросил адмирала королевского флота Вулфа, друга Джоны, повести ее к алтарю. Эйприл была рада, что во все эти приготовления ее не вовлекали. Когда карета свернула на Ньюгейт-стрит и проехала мимо тюрьмы, Эйприл задрожала. О Ньюгейтской тюрьме в заведении мадам Деверо рассказывали страшные вещи, и если в нее попадала какая-либо из «девочек», о ней больше никто никогда не слышал.
Эйприл не могла выбросить из головы жуткие картины тюрьмы. Эти видения преследовали ее, даже когда карета остановилась у собора Святого Павла, и она представила себя не поднимающейся по ступеням собора, а увидела, как входит в железные ворота тюрьмы. И вместо того чтобы представить, как идет по проходу церкви рядом с адмиралом Вулфом, увидела, как ее ведет в камеру стражник. Улыбающиеся лица гостей превратились в злые лица двух тысяч обитателей тюрьмы. Экзотический букет, составленный для нее Джереми, задрожал у нее в руках, словно это были не яркие цветы, а кандалы.
Но когда Эйприл, наконец, приблизилась к алтарю и глаза ее остановились на Райли, все преобразилось.
Кошмар исчез, и ее мир из мечты превратился в реальность. Как он красив в темно-синем фраке, шелковом жилете и белых брюках! Как элегантно повязан белоснежный галстук, как безукоризненно причесаны черные волосы! Он самый красивый мужчина на свете. И душа у него такая же красивая. Эйприл торопливо шагнула к нему, чтобы мечта не испарилась, не вернулся страшный сон. Райли протянул ей руку, и их взгляды встретились. В его глазах она прочитала… любовь, нежность? Она не успела понять, как все исчезло. Исчезла улыбка. И у него как будто даже опустились плечи. Она доложила руку на его руку, и ей показалось – неужели опять привиделось? – что его передернуло от ее прикосновения.
Архиепископ говорил долго и нудно, но Эйприл это было безразлично. Она искоса бросала на Райли взгляды – выражение его лица было суровым. Он сердится на нее из-за бриллиантов? Из-за того, что на ней их нет? Он повернулся к ней, произнося слова брачного обета, но они прозвучали насмешливо и без глубокого смысла. Заметила это только она. Он надел ей на палец кольцо. Как же ей не хватало искренности в его словах! Зато она прочувствовала каждое слово своей клятвы.
Свадебный завтрак был дан в лондонском доме Райли. Вокруг новобрачных толпились гости, ни на минуту не оставляя их наедине. Райли держался отстраненно, вид у него был обеспокоенный. Когда Эйприл попыталась отвести его в сторону, чтобы поговорить, он отказался. Он рассеянно шутил с гостями, едва дотронулся до угощения, и завтрак не успел закончиться, как он объявил, что они с Эйприл уезжают.
Когда они очутились в новой просторной карете, купленной Райли к свадьбе, Эйприл, наконец, спросила его:
– Что, черт возьми, с тобой происходит?
Райли смерил ее суровым взглядом.
– Я выполнил свой долг ради Джереми, а ты выполнила свой. Но с настоящего момента твой долг – это долг передо мной. И, клянусь Богом, ты его выполнишь. Я за этим прослежу.
– О чем ты?
– Так же как я отказался от своего будущего счастья ради приличий, так же поступишь и ты. Твоя жизнь будет образцом скромности, поскольку ничего другого я от тебя не жду.
Эйприл тяжело вздохнула.
– Райли, прошу тебя, не говори загадками. Я плохо спала и устала.
Он резко к ней повернулся:
– А я вообще не спал, потому что вынужден жениться на вероломной женщине.
– На вероломной? Что тебе взбрело в голову?
– Мне следовало знать, что женщины во все времена одинаковы. Среди них нет добродетельных. Моя мать постоянно обманывала отца, а отец смирился с таким унижением. Но я не смирюсь, мадам. Если ты думаешь, что я буду закрывать глаза на то, как ты прыгаешь из моей постели в постель другого мужчины, то сильно ошибаешься. Если же рассчитываешь найти меня в своей постели, то, боюсь, будешь разочарована. Я не пользуюсь тем, чем попользовался другой мужчина.
– Что?! – вырвалось у Эйприл.
Она не верила своим ушам.
– Я видел тебя с Нордемом прошлой ночью! – загремел его голос. – Я видел, как ты вошла вместе с ним в комнату! И это накануне нашей свадьбы. Ты изменила мне… с наемным слугой.
– Райли… – выдохнула Эйприл, очнувшись от его чудовищных обвинений. – Ты не так понял. Я…