Выбрать главу

Слезы потекли из глаз Розали и побежали по щекам. Она подняла ладони и нежно обняла ими лицо Флетчера:

— Неудивительно, что Уильям отдал меня тебе. Он, должно быть, знал, что все будет именно так. Да, мой дорогой, я принимаю твое кольцо — и взамен отдаю тебе свое сердце.

Эпилог

— Кажется, он счастлив, не так ли? — спросила Розали, когда она и Флетчер остановились на первом изгибе тропинки, чтобы помахать на прощанье Бэку, который стоял в открытых дверях фермы Хиллтоп, обняв свою жену, с которой обвенчался три недели назад. — И Бэтси — замечательная женщина.

Флетчер посмотрел на свою жену, сидящую верхом на Чертовке, на ее изящное тело, облаченное в модный темно-синий бархатный дамский костюм для верховой езды. Она была еще красивее, чем два года назад, в день их свадьбы, и ему казалось, что он любит ее сейчас еще больше, чем тогда.

— И почему бы ему не быть счастливым, малыш? — спросил он, когда они повернули лошадей в сторону гостиницы, которая должна была быть первой остановкой на их пути в Лейквью. — Бэк едва не сошел с ума от твоего в высшей степени щедрого подарка на его свадьбу, я имею в виду дарственную на ферму.

Розали посмотрела на своего мужа:

— Но ты же не возражаешь, не так ли? Я имею в виду — Бэк управлял фермой в наших интересах и… Мне кажется, это правильно, если у него будет что-нибудь свое. Он замечательный человек и хороший друг.

— И ты хотела отплатить ему за то, что он проявил себя настоящим джентльменом и добровольно отправился управлять фермой Хиллтоп после нашей свадьбы, будучи почти влюбленным в тебя. Теперь, если мне удастся убедить Лезбриджа не таить в себе свои намерения в отношении моей тетушки, думаю, все будут счастливы, — улыбнулся Флетчер.

— Негодник, — произнесла Розали тоном, каким обычно говорила «дорогой», что делала довольно часто; почти так же часто, как Флетчер обращался к ней «малыш». Она вздернула подбородок. — Кстати, я слышала от тетушки Белльвилль, что дело не стоит на месте, благодаря тебе.

Они ехали, наслаждаясь тишиной и любуясь потрясающей красотой Озерного края весной, иногда останавливаясь, чтобы понаблюдать за удивительными пируэтами чибисов, послушать мычание коров, почувствовать восхитительный аромат диких цветов, наполнявший воздух.

Уже прошло несколько месяцев после их последней прогулки по Озерному краю; беременность Розали не давала им заняться тем, что — вопреки всем протестам тетушки Белльвилль, находящей эту привычку весьма странной, — стало их любимым развлечением. Розали теперь ездила боком, поклявшись больше никогда не облачаться в бриджи, но они все еще проводили иногда ночи под открытым небом, хотя теперь они лежали вместе, и, конечно, уже не могли как следует выспаться.

— Я надеюсь, у тетушки Белльвилль нет больших проблем с Уильямом, — сказала Розали несколькими часами позже, когда они сидели в отдельном кабинете в ресторане гостиницы. Ее зеленые глаза приняли мечтательное выражение, когда она подумала о своем маленьком сыне. — Я думаю, у него режется еще один зубик.

— Лезбридж там вместе с ней, милая, так же, как и Элси, — напомнил ей Флетчер, взяв ее руку, и ведя ее к лестнице. — С Вилли все будет в порядке, я обещаю тебе.

Розали покачала головой:

— Не называй его Вилли, Флетчер. Он не выглядит как Вилли.

Открывая дверь в их спальню, не отпуская руки своей жены, Флетчер представил себе своего сына, круглощекого херувима с черными, как смоль, волосами и парой больших зеленых глаз.

— Ты права, милая, он не выглядит, как Вили. Он выглядит как Билли. Он выглядит в точности как мой Билли Смит-Бэлкем.

Розали вынула свою ладонь из руки Флетчера и стала расстегивать свой костюм для верховой езды.

— Мне кажется, — сказала она, улыбаясь своему мужу, — ты никогда не дашь мне забыть то досадное недоразумение.