Тот прочитал ее, положил на мойку, снова взял и прочитал второй раз.
— Так вот что ты за пташка,— проворчал он между двумя глотками пива.— И что же она выкинула?
Стив пожал плечами и сказал:
— Думаю, что то же самое, что и другие. Обычный номер с разорванной пижамой. Только на этот раз ей удалось кое-что сорвать...
— Да ну? А ты что, спишь с ней? Эта штучка, должно быть, тертый калач!
Стив кивнул.
— Так идите и спокойненько с ней договоритесь,— предложил управляющий.
— Вы не будете возражать, если я слегка намну ей бока?
Управляющий искренне рассмеялся.
— Не крути, братец,— сказал он вполне обходительно.— Ты частный сыщик, так что замнем... Мне-то какое дело, иди, побалакай с ней. Если бы тут кого и зашибли, мне безразлично. Так что беги, только не мешкай долго. Не беспокойся, Джеку Стоянову ни один коп язык не развяжет.
Стив молчал, не сводя с него глаз.
Толстяк становился разговорчивее, видно, эта тема стала его занимать.
— А в общем,— сказал он, помахивая трубкой,— я очень мягкосердечный. Ни за что бы не обидел женщину. Поверишь, ни одну, даже самую драную кошку, не способен даже пальцем тронуть.
Допив пиво, он бросил банку в мусоропровод под мойкой, вытянул вперед руку и потер большим пальцем по сложенным вместе указательному и среднему.
— Ну, разве мне с этого что-нибудь перепадет...
Стив спокойно сказал:
— Больно лапы у тебя большие, вполне могли бы и придушить кого-нибудь.
— Ты что? — Маленькие, мутные, желтые глазки сузились и стали внимательными.
— Возможно, что ты тут и ни при чем, но из-за этих твоих ручищ копы тебя наверняка заберут.
Толстяк отступил чуть влево от двери. Его правая рука свободно висела вдоль тела. Он сжал зубы так крепко, что трубка почти подпалила ему нос.
— Какого черта? Куда ты клонишь? — рявкнул он.— Что ты собираешься мне пришить, собака? Да я...
— Ну, хватит,— медленно проговорил Стив.— Она мертвая. Задушена. Лежит в комнате на полу под кроватью. Я бы сказал, что это случилось утром. И сделано это большими ручищами, вроде твоих.
Управляющий очень расторопно вытащил пистолет. Оружие появилось так неожиданно, словно выросло на ладони.
Стив нахмурился, но не пошевелился. Толстяк измерил его взглядом.
Слышь, фраер,— сказал он.— Я слишком долго сидел за решеткой, чтобы не разбираться в людях. Вижу, ты твердый орешек, но бывают и потверже. Давай выкладывай все по порядку, только быстро!
— Я постучался к ней в дверь. Никто не ответил. Вижу — замок на дверях — детская игрушка, вошел. Чуть было не упал, потому что постель была опущена, и перед этим она, видно, сидела на ней и читала журнал. Никаких следов драки не было. Уже уходя, я догадался заглянуть под кровать. Она была там. Мертвая. Вот так... А теперь, мистер Стоянов, уберите свой пугач. Минуту тому назад вы сами говорили, что ни один полицейский не заставит вас развязать язык.
Толстяк просипел:
— С одной стороны, могут, с другой, нет. Не скажу, чтобы я их особенно любил, то и дело привязываются. Ни за что, ни про что... Но, говоришь, тебе мои руки не нравятся, шеф?
Стив покачал головой.
— Это' так, для острастки. У этой девчонки на шее царапина от ногтей. А у тебя ногти начисто обкусаны, это тебя спасает.
Управляющий не стал смотреть на свои руки. Он был очень бледен. Под черной щетиной на подбородке у него выступил пот. Он все еще стоял неподвижно, наклонившись вперед, когда в соседней комнате послышался стук в дверь. Визгливым голосом женщина прокричала:
— Джек, посетитель!
Он кивнул головой на дверь.
— Эта старая кляча не слезет с кресла, если даже дом загорится,— сказал он глухо.
Затем прошел к двери, приоткрыв ее, пролез в щель и запер за собой.
Стив быстро осмотрел кухню. Рядом с мойкой было высокое окно и откидная заслонка мусоропровода. Никакого другого выхода не было. Он взял свою визитную карточку, оставленную Стояновым, и сунул в карман.
Из нагрудного кармана он вытащил револьвер системы «Детектив-специаль», с которым он никогда не расставался. Неожиданно за стеной загремели выстрелы, приглушенные, но довольно хорошо слышные. Их было четыре, и они слились в один непрерывный звук. Стив отступил и ногой, согнутой в колене, ударил в дверь. Дверь выдержала, а Стива здорово тряхнуло. Он чертыхнулся, взял разбег через всю кухню и саданул по двери плечом. На этот раз она поддалась.
Он влетел в комнату. Женщина, сидящая в качалке, наклонилась вперед. Лицо у нее было пепельно-серым, голова свесилась на одно плечо, ко лбу прилипли пряди седых волос.
— Это стреляли, да? — забормотала она почти Невнятно.— Где-то близко... Наверное, где-то на улице...
Стив пробежал через комнату, распахнул входную дверь и выскочил на лестницу.
Толстяк еще держался на ногах, опираясь о стену.
Он стоял в коридоре, метрах в трех от выхода на улицу. У ног его лежал револьвер.
Наконец, левое колено у него подломилось, и он тяжело упал.
Одна из дверей распахнулась, из нее равнодушно выглянула какая-то женщина. Затем дверь захлопнулась.
Толстяк поднялся с колена. Нога его мелко тряслась под штаниной.
Он снова упал, теперь на оба колена, дотянулся до револьвера и пополз к выходу. Потом уронил голову на пол и, обдирая лицо, старался ползти.
Наконец он перестал двигаться. Тело его обмякло, ладонь разомкнулась, и револьвер упал из нее.
Когда Стив выбежал на улицу, то увидел уезжающий серый «седан». Стив остановился, выпрямился и поднял револьвер. . Но в этот момент машина свернула за угол и скрылась из вида.
Из одного из домов на противоположной стороне улицы выбежал мужчина. Стив, не останавливаясь, махнул ему рукой — спрячься, мол.
На бегу сунул револьвер в карман. Когда достиг конца улицы, «седан» уже исчез.
Стив свернул на тротуар, пошел вдоль домов, потом остановился.
За полквартала от него какой-то мужчина припарковал машину, вышел из нее и зашел в ресторан. Стив подождал немного, поправил шляпу и тоже направился к ресторану.
Войдя, он сел у стойки и заказал кофе.
Через несколько минут послышались звуки полицейской сирены.
Стив допил кофе, попросил еще чашечку и выпил ее. Затем закурил сигарету. Из ресторана он направился на Пятую авеню и через Банкер-Хилл вернулся к станции «Полет ангела», где вывел с парковки свою машину.
Стив направился в сторону Вермонта, к небольшому отелю, где утром снял себе комнату.
Глава 4