Прислушавшись к тишине дома, Пуаро затем осмелился войти внутрь и заглянуть в гардероб. Да, внутри висела какая-то одежда, так называемые дачные платья.
В углу стоял письменный стол, но на нем ничего не было. Пуаро осторожно выдвигал один ящик за другим. В них лежали кое-какие пустяки, несколько писем тривиального содержания, полученные давно. Осмотр ящиков ничего не дал.
Спустившись по лестнице, Пуаро вышел в сад, где самым любезным образом попрощался с хозяйкой. Он не поддался на ее уговоры в отношении чая, объяснив, что дал слово не опаздывать на прощальный обед к своим друзьям, поскольку вечером ему предстояло уехать в Лондон.
— Может быть, вам вызвать такси? Или же я отвезу вас на машине?
— Ну, что вы, мадам! Вы очень любезны!
Пуаро так же неторопливо возвращался по уже знакомой ему деревенской улице и, обогнув лужайку возле церкви, пересек небольшой ручеек по горбатому мосту. Под кущей высоких тополей стояла его роскошная машина, предупредительный шофер стоял у распахнутой дверцы. Усевшись на обитое серой кожей сиденье, Пуаро первым делом скинул свои изящные лакированные туфли и испустил вздох облегчения.
— Теперь мы возвращаемся в Лондон,— сказал он.
Машина мягко тронулась с места, мотор курлыкал или пел какую-то монотонную песенку. Побежали назад дорожные столбы. На обочине стоял какой-то молодой человек, который яростно жестикулировал. В этой картине не было ничего примечательного, а его необычайно пестрый костюм только заставил Пуаро подумать, что стиляги начинают наводнять провинцию. И только уже миновав просителя, Пуаро понял, кто это такой.
Он дотронулся до плеча шофера:
— Будьте добры, остановитесь. И было бы неплохо, если бы вы вернулись немного назад. Я видел, что какой-то человек просил его подвезти.
Привыкший совершенно к другому, шофер с недоверчивым видом посмотрел на хозяина. Уж от него-то он никак не ожидал услышать такие слова. Но поскольку Пуаро в подтверждение приказа наклонил немного голову, он послушно развернулся и поехал в обратном направлении.
Молодой человек, которого звали Дэвидом, бежал навстречу.
Запыхавшись, он сказал:
— Думал, что ради меня вы не станете останавливаться. Поднял руку на всякий случай... Премного обязан.
Сев на мягкое сиденье, он небрежно скинул под ноги небольшой рюкзак, пригладил и как-то по-женски привел в порядок свои роскошные волосы и весело добавил:
— Выходит, вы меня узнали?
— Во всем повинна ваша нестандартная одежда.
— Вы так считаете? Но ведь я один из многочисленного братства.
— Школа Ван Дейка? Весьма живописно.
— Вот уж никогда об этом не думал. Впрочем, в известной степени вы правы.
— Я бы посоветовал вам еще обзавестись широкой шляпой с полями и пером и плоским воротником, если не из настоящих кружев, то хотя бы из нейлона.
— К сожалению, так далеко мы вряд ли зайдем,— рассмеялся юноша.— До чего же миссис Рестарик не любит меня даже за один мой вид! Впрочем, мои чувства к ней точно такие же. Да и сам Рестарик мне не по душе. Как вы считаете, в преуспевающих богачах действительно есть что-то удивительно отталкивающее?
— Все зависит от точки зрения. Как я понял, вы особо выделяете дочку?
— Какая милая фраза! «Особо выделять». Что же, это звучит куда приятнее, чем «ухлестывать», «обхаживать» или даже «гулять». Наверное, в данном случае ваше выражение очень хорошо рисует положение вещей. Только следует заметить, что в данном случае, в данном конкретном случае «выделения» осуществляется соотношение 50 на 50. Она тоже не обходит меня своим вниманием.
— Где сейчас находится мадемуазель?
Дэвид быстро повернул голову:
— А почему вы меня об этом спрашиваете?
— Я бы хотел с ней познакомиться.
— Сомневалось, чтобы она пришлась вам по вкусу. Не больше, чем я. Норма сейчас в Лондоне.
— Но вы только что говорили...
— Мачехам далеко не все рассказывается.
— Так... А где она в Лондоне?
Она работает в мастерской но внутреннему убранству помещений, где-то в Чепен на Кинг-Роуд. Никак не припомню имя владельца. Вроде бы Сьюзен Фелпс.
— Но ведь живет она наверняка в другом месте. У вас имеется ее адрес?
— Да, конечно. У нее комнатенка в огромном многоквартирном доме. Только я никак не пойму причину вашей заинтересованности.
— Меня интересует очень многое.
— Что вы имеете в виду?
— Например, что привело вас в этот дом — как его там? - Кроссходжес сегодня? И почему вы тайком пробрались внутрь и поднимались по лестнице?
— Я просто воспользовался черным ходом.
— Что вы искали на втором этаже?
— Это уже мое дело. Мне не хотелось бы говорить грубости, но не кажется ли вам, что вы суете нос не в свое дело?
— Да, я проявляю известное любопытство. И мне бы очень хотелось знать, где находится эта молодая леди?
Понятно! Дражайшая Мэри и Эндрю наняли вас... Черт бы их обоих побрал! Выходит, они пытаются ее разыскать?
— Пока, как мне кажется, они не подозревают, что она исчезла.
— Но кто-то должен был вас нанять?
— Вы исключительно прозорливы,— насмешливо заметил Пуаро, откидываясь на подушки сиденья.
— Меня сразу заинтересовало, чего вы добиваетесь,— продолжал Дэвид. - Вот почему я и поднял руку, рассчитывая, что вы остановитесь и кое-что мне объясните. Она моя девушка. Полагаю, это вам известно.
— Как я понял, такое мнение существует,— осторожно ответил Пуаро,— но если это так, то вы должны знать, где она находится, мистер... мистер... Прошу прощения, но я не помню ваше имя полностью. Слышал, что вас называли Дэвидом.
— Дэвид Бейкер.
— Может быть, мистер Бейкер, вы поссорились?
— Ничего подобного. С чего вы это взяли?
— Уехала ли мисс Норма из Кроссходжеса вечером в воскресенье или в понедельник утром?
— Трудно сказать. Оттуда имеется ранний утренний автобус, который прибывает в. Лондон в самом начале одиннадцатого. В этом случае она немного опаздывает на работу, поэтому предпочитает выезжать в воскресенье вечером.
— Так она уехала в воскресенье вечером, но не появилась в Бородин-Меншен.
— По-видимому, нет. Так сказала Клавдия.
— Иначе говоря, мисс Рис-Холланд. Не так ли? Скажите, она была удивлена или обеспокоена?
— Стала бы она беспокоиться. Эти девушки не следят друг за другом.
— И вы решили, что она вернулась снова сюда?
— На работе тоже не появлялась... Они вне себя, можете мне поверить.