Стив сел и положил шляпу на колено. Он хмуро уставился в стену. Скрипнули створки дверей. Он вынул сигарету, размял ее пальцами, потом скомкал ее так, что остался только клочок бумаги и немного табака, который он бросил за каминную решетку. Появилась Долорес Чиоз. На ней была домашняя пижама из зеленого бархата, подпоясанная шнуром с золотистыми кистями. Она крутила один конец шнура в руке и улыбалась неискренне. Лицо без грима было чистым, веки глаз устало подергивались.
Стив встал и разглядывал ее ноги, обутые в зеленые атласные туфли, выглядывающие из-под пижамы при каждом шаге. Только когда она подошла совсем близко, он поднял глаза, посмотрел ей в лицо и сказал:
— Привет!
Она взглянула на него пристально и ответила высоким звучным голосом:
— Уже поздно, но я знаю, что вы привыкли не спать по ночам, поэтому я решила поговорить с вами кое о чем. Не хотите ли присесть?
Стив сказал:
— Я никогда не ложусь спать раньше двух часов ночи. Не беспокойтесь.
Она подошла к камину и нажала кнопку звонка. Через минуту появилась горничная.
— Принесите лед, Агата, потом можете идти домой, уже поздно.
— Слушаюсь, мисс.— И она исчезла.
Наступила тишина. Хозяйка дома рассеянно вынула из ящика сигарету и поднесла ее ко рту. Стив ловко зажег о* подошву спичку. Она поднесла сигарету к пламени, и в этот момент ее дымчато-синие глаза встретились с его черными глазами.
Горничная вернулась с медным ведерком для льда, придвинула между ними столик с индийским латунным подносом, поставила на него лед, сифон, стаканы с ложечками и трехгранную бутылку, покрытую серебряной филигранью, с затейливой пробкой, которая, очевидно, была наполнена виски. Потом Агата вышла.
Долорес Чиоз сказала довольно учтивым тоном:
— Не нальете ли вы нам выпить? С содовой, пожалуйста.
Стив налил в стакан виски, разбавил его содовой и протянул ей. Она отпила и покачала головой.
— Слишком слабо.
Он добавил еще виски.
— Теперь куда лучше,— сказала она, усаживаясь поудобнее в углу дивана.
Горничная снова вошла в комнату. На ее волнистых волосах теперь была надета кокетливая шапочка, она была в сером пальто, отделанном прекрасным мехом, в руках держала черную парчовую сумочку, в которой поместились бы запасы небольшого холодильника.
— Спокойной ночи, мисс Чиоз,— пожелала она.
— Спокойной ночи, Агата.
Девушка вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Ее каблуки застучали по дорожке, потом где-то хлопнула дверца автомобиля и раздалось урчанье мотора.
Шум отъезжающей машины стих вдали, и снова наступила тишина — это был удивительно тихий уголок города.
Стив поставил свой стакан на поднос, пристально посмотрел на свою собеседницу и сурово сказал:
— Таким образом, мы от нее избавились. Так?
— Да. Она приезжает на своей машине, но на студию, если меня вызывают, например как сегодня, возит меня на моей. Не люблю ездить сама.
— Ну, хорошо, так чего же мы ждем?
Рыжеволосая застывшим взглядом смотрела на каминный экран, за которым лежали незажженные поленья. На щеке у нее чуть подергивался мускул.
Мгновение спустя она сказала:
— Сама удивляюсь, почему я позвала вас, а не Уолтерса, ведь он имеет возможность помочь мне гораздо быстрее, чем вы. Только он не поверил бы мне, а я надеялась, что вы поверите... Я не приглашала к себе Леопарди... Насколько мне известно, мы с вами единственные люди, которым известно, что он здесь...
Что-то в ее голосе заставило Стива насторожиться.
Долорес вынула из кармана маленький белоснежный платочек, уронила его на пол, торопливо подняла и приложила к губам. Внезапно она задрожала, словно осиновый лист.
Стив быстро сказал:
— Не надо, ради Бога... Я этого негодяя одной рукой вышвырну вон! Вчера вечером я сумел привести его в чувство... А ведь у него тогда был пистолет, и он выстрелил в меня.
Глаза ее стали огромными от страха.
— Это не мог быть мой пистолет,— сказала она дрожащим голосом.
— Что? Конечно, не мог... Но...
— Дело в том, что на этот раз там лежит мой пистолет,— сказала она, не спуская со Стива глаз.— Вы же сами сказали, что к нему легко могла бы пробраться женщина с пистолетом...
Стив потерял дар речи и пристально смотрел на нее. Лицо его побледнело, в горле пересохло.
— Он не пьяный,— сказала она,— он мертвый. На нем желтая пижама, и он лежит в моей постели. С моим револьвером в руке... Вы ведь почувствовали, что дело тут не в пьянстве, верно, Стив?
Он резко поднялся с дивана и вытянулся в струну, глядя на Долорес, и, только когда прошло оцепенение, сказал сдавленным голосом:
— Идемте, посмотрим на него...
Глава 6
Комната находилась в задней части дома, с левой стороны. Девушка вынула ключ и открыла дверь. Стив прошел мимо нее тихим кошачьим шагом. От лампы лился слабый свет. Окна были занавешены.
Леопарди лежал посреди кровати — большой, красивый, точно восковой. Полуоткрытые глаза, напоминающие стеклянные шарики, казалось, никогда не имели способности видеть. Он лежал навзничь, на простыне, а одеяло было перекинуто через спинку кровати.
Кинг лежал в желтой пижаме, которая надевалась через голову и имела отложной воротничок. Пижама была свободная, из тонкой шелковой ткани. На груди виднелось темное пятно, там кровь впиталась в шелк, как в промокательную бумагу. Немного крови было и на обнаженной смуглой коже шеи.
Стив минуту разглядывал его, а потом сказал:
— Король в желтом... Когда-то я читал книгу с таким названием. Наверное, он очень любил желтый цвет. Я так считаю потому, что складывал eго вещи в чемодан. Трусом он не был, хотя такие парни обычно бывают большими трусами.
Девушка пересекла комнату и села на табурет в углу.
Комната была очень красивая. Она служила гостиной. На полу лежал пушистый ковер цвета кофе с молоком. Мебель была инкрустирована разными породами деревьев и отличалась строгостью формы. Туалетный стол с выдвижными ящиками по обеим сторонам был скорее похож на письменный. Над трехстворчатым зеркалом на стене был укреплен матовый светильник. В углу стояли стеклянный столик с хрустальной фигуркой и лампа под шарообразным абажуром.
Стив закончил осмотр комнаты и снова сосредоточил внимание на Леопарди. Осторожно приподнял пижаму и осмотрел рану. Она была как раз над сердцем, и кожа вокруг казалась обожженной.