Посмотрев с неодобрением на красные ягоды, она пожаловалась:
— Мне уже не по возрасту и не по комплекции чирикать, как птичка, и клевать вишенки... вообще, я бы съела десяток вишенок. Интересно...
Она подошла к телефону. Через минуту необычайно воспитанный голос Джорджа ей ответил:
— Сейчас сообщу, мадам.
И тут же раздался второй голос:
— Эркюль Пуаро к вашим услугам, мадам.
— Где вы пропадали? — спросила она.— Вас не было целый день. По-видимому, вы ездили к Рестарикам. Так ведь? Видели ли вы сэра Родерика? Что узнали?
— Ничего,— ответил Эркюль Пуаро.
— Как это скучно.
— Да нет, мне это вовсе не представляется скучным. Меня удивляет, что я ничего не обнаружил.
— Почему это так удивительно? Я что-то не понимаю.
— Потому что это означает, что либо там нечего искать, а это, разрешите заметить, не соответствует фактам, либо что-то весьма ловко скрывается. А это, как понимаете, уже интересно. Кстати, миссис Рестарик не знала, что девушка пропала.
— Вы хотите сказать, что она не имеет никакого отношения к ее исчезновению?
— Похоже на то. Я там познакомился с ее молодым человеком.
— Тем самым «неподходящим типом», который никому не нравится?
— Совершенно верно. Неподходящий молодой человек.
— Вы тоже нашли его неподходящим?
— С чьей точки зрения?
— Ну, как я полагаю, не с точки зрения самой девушки.
— Та девушка, которая приходила ко мне, вне всякого сомнения, пришла бы от него в дикий восторг.
— У него кошмарный вид?
— Он очень красив.
— Красив? Терпеть не могу красивых мужчин!
— Девушкам это нравится.
— Да. Вы совершенно правы. Они обожают красивых молодых людей, или смазливых молодых людей, или хорошо одетых, «шикарных» молодых людей. Но это не мешает им восторгаться и весьма неопрятными длинноволосыми и небритыми молодчиками, у которых такой вид, как будто они всю жизнь занимались бродяжничеством.
— Похоже, что он тоже не представляет, где в данный момент скрывается эта девушка.
— Или же не хочет об этом говорить.
— Очень может быть. Он приезжал туда, а чего ради? Входил в дом и постарался, чтобы никто его при этом не заметил. Опять-таки, почему? По какой причине? Искал ли он девушку? Или же что-нибудь другое?
— Вы полагаете, что он что-то искал?
— Да, он что-то искал в комнате девушки.
— Откуда вы знаете? Вы что, его там видели?
— Нет, я видел его уже только тогда, когда он спускался по лестнице, но я обнаружил кусочки сырой глины на полу в комнате Нормы, которые, несомненно, были занесены туда на подошвах ботинок. Конечно, не исключено, что она сама попросила его раздобыть что-то в этой комнате. Вариантов сколько угодно. В доме есть еще одна девушка, весьма привлекательная. Так что парень мог приезжать на свидание с ней. Да... объяснений сколько угодно.
— Что же вы теперь собираетесь делать?
— Ничего.
— Господи, какая скучища! — неодобрительно протянула миссис Оливер.
— Возможно, я получу кое-какую информацию от тех лиц, которым я поручил заняться ее сбором. Хотя вполне вероятно, что они ничего не узнают.
— Но неужели вы намерены сидеть сложа руки?
— Конечно, я не буду ничего предпринимать до той минуты, пока не настанет нужное время.
— Это не в моем характере. Я буду действовать.
— Только, пожалуйста, миссис Оливер, будьте предельно осторожны!
— Что за ерунда! Ну что со мной может случиться?
— Там, где речь идет об убийстве, можно ожидать чего угодно. Это говорю вам я, Эркюль Пуаро!
Глава 6
На стуле сидел мистер Гоби.
Это был маленький морщинистый старичок, настолько незаметный, что его практически можно было бы назвать «невидимкой».
Он не сводил глаз с ножки старинного стола в виде львиной лапы и адресовал все свои слова ей одной. Обращаться непосредственно к человеку — такой привычки у него не было.
— Рад, что вы раздобыли для меня имена, месье Пуаро. В противном случае, понимаете, можно было бы потратить слишком много времени. А теперь мне удалось разузнать некоторые факты и неофициальные разговоры, которые часто бывают весьма полезными... С вашего разрешения, я начну с Бородин-Меншен?
Пуаро наклонил голову, он был согласен.
— Множество портье,— сообщил мистер Гоби.— Я начал отсюда. Обратился к двум-трем молодым людям. Дороговато, но затраты оправдались. Не хотел, чтобы создалось впечатление, что кто-то специально наводит справки. Могу ли я называть имена полностью или должен ограничиваться псевдонимами?
— Внутри этих стен можете всех называть их именами.
— Про мисс Клавдию Рис-Холланд говорят, что она весьма симпатичная особа. Отец ее — член парламента, его имя частенько мелькает на страницах газет. Она единственная дочь. Выполняет секретарскую работу. Девушка серьезная. Никаких битников или пьяных сборищ. Делит квартиру с двумя другими девушками. Номер два работает в галерее на Зонд-стрит. Тип художницы. Якшается с завсегдатаями Челси. Бывает во многих местах, организуя всевозможные выставки и распродажи.
Третья — ваша. Давно там не была. Общее мнение, что у нее «не все дома»... Слегка «чокнутая», как мне кто-то сказал. Однако это всего лишь слова, никаких фактов никто не приводит. Один из портье страшный сплетник. Поставь ему пару стаканчиков спиртного — и тебе не переслушать все то, что он тебе наговорит. Кто пьет, кто увлекается наркотиками, у кого неприятности с фининспекторами, кто прячет свои сбережения в чулок. Конечно, не все можно принимать безоговорочно на веру. Так или иначе, он рассказал мне, что как-то вечером была стрельба из револьвера.
— Стреляли из револьвера и были жертвы?
— В этом отношении имеются сомнения. По словам портье, однажды вечером он услышал звук пистолетного выстрела, побежал, чтобы навести порядок, и увидел вашу девушку. Она держала оружие в руке, но тут прибежала не то одна, не то обе ее приятельницы. И мисс Кэри — это художница — говорит: «Норма, что ты натворила?» Вторая же, мисс Рис-Холланд, накинулась на нее: «Неужели ты не можешь подождать, Фрэнсис?».
Она подошла к мисс Норме, протянула руку и сказала: «Отдай его мне». Девушка тут же преспокойно дала ей револьвер, а мисс Рис-Холланд спрятала его к себе в сумочку. В этот момент она подошла к Микки, моему информатору. Она подошла к нему и со смехом спросила: «Наверное, вы перепугались, да?» Микки, естественно, согласился, что он здорово струсил, а она говорит: «Все это пустяки. Признаться, мы не подозревали, что эта штука заряжена, ну и принялись дурачиться... Во всяком случае, если вас начнут расспрашивать об этой истории, объясните, что все олл райт». После чего она взяла Норму под руку и они втроем поднялись к себе наверх.