— А что вы знаете обо мне?
— О вас мне кое-что известно. Например, что вы занимали ответственный пост в Интеллидженс-сервис во время войны, о чем мне доложил родной дядюшка. А это уже говорит само за себя.
Насмешливое выражение лица Пуаро не было замечено мистером Рестариком. Пуаро-то знал, что этот «факт» был выдуманным. И хотя Рестарик прекрасно знал, как мало можно было полагаться на память дядюшки Родерика, он проглотил без раздумий все то, что Пуаро говорил о своем прошлом. Конечно, он оперировал именами многих известных людей, упоминая о фактах, но... но это было лишь доказательством хорошо известной Эркюлю Пуаро истины, что ничьи слова нельзя принимать на веру, не проверив их предварительно. «Подозревайте всех» — это давно стало аксиомой всей его деятельности.
— Позвольте сообщить,— без всякого смущения заговорил Пуаро,— что вся моя карьера отмечена сплошным успехом. В некоторых отношениях я являюсь непревзойденным специалистом.
Как ни странно, данное заявление подействовало на Рестарика обратным образом. У англичан такое самовосхваление всегда вызывает подозрение.
Он осторожно спросил:
— А каково ваше личное мнение, месье Пуаро? Уверены ли вы, что сумеете найти мою дочь?
— Возможно, не так быстро, как бы это сделала полиция, но в конце концов я ее обязательно найду.
— А если вы это сделаете...
— Но если вы желаете, чтобы я ее нашел, вы должны мне рассказать обо всех обстоятельствах...
— Я уже все рассказал. Время, место, где она должна быть. Я сообщу вам имена ее друзей.
Пуаро энергично покачал головой:
— Нет, нет, мне нужна правда.
— Так, по-вашему, я сказал вам неправду?
— Вы мне рассказали далеко не все. Тут я сомневаюсь, чего вы боитесь? Каковы те неизвестные факты, с которыми мне необходимо познакомиться, если я намерен добиться успеха? Ваша дочь невзлюбила мачеху. Это ясно. В этом нет ничего странного, я бы сказал, вполне естественная реакция. Нужно учесть, что она могла на протяжении нескольких лет тайно идеализировать родную мать. Такое часто случается при распаде семьи, когда ребенку наносится тяжелый удар в его привязанностях. Да, да, я знаю, о чем говорю. Вы мне скажете, что дети забывают. Это верно лишь отчасти. Ваша дочь действительно забыла все в том плане, что она могла не узнать ваше лицо или голос, когда создала о вас собственное представление. Но она ни на секунду не забывала о том, что где-то существует ее папа, она мечтала о вашем возвращении. Можно не сомневаться, что ее мать запрещала ей говорить о вас, и от этого она еще больше думала о вас. Вы значили для нее не меньше, чем если бы находились рядом с ней. Более того, постепенно она стала винить в случившемся не вас, а свою мать. Она твердила себе, что вы ее очень любите, а вот маму — нет. И в итоге вы стали в ее представлении какой-то полуреальной фигурой. Что бы ей про вас ни говорили, она бы этому все равно не поверила! Да, да, это — обычное явление, поверьте мне. Я разбираюсь в психологии людей. Так что, когда Норма узнала, что вы возвращаетесь, что вы снова будете с ней, к ней возвратились все те воспоминания, которые она так тщательно от себя гнала. Ее отец возвращается! Они будут так счастливы вместе. Ну, а мачеху она всерьез не принимает до той самой поры, пока не видит ее. А тут в ней пробуждается ревность! Да, в этом нет ничего неестественного, уверяю вас. Ревнует она частично потому, что ваша жена красивая женщина, со вкусом, находчивая и остроумная. Последнее часто раздражает девушек, потому что они сами не уверены в себе. Сама она, судя по вашим словам, страдает от комплекса неполноценности. Вот и получилось, что, как только она увидела свою компетентную и уверенную в себе мачеху, она проникается к ней ненавистью. Такой слепой ненавистью, которую иногда испытывают дети.
— Ну,— Рестарик все еще колебался,— то же самое нам сказал врач, когда мы с ним советовались...
— Ага, значит, вы обращались к врачу?.. Ну, что ж, для этого у вас, наверное, было основание...
— Никакого, поверьте...
— Не советую говорить подобные вещи Эркюлю Пуаро. Без оснований к врачам не обращаются. Основание у вас было, и весьма серьезное. Прошу вас, расскажите мне, потому что, если я буду знать, что творится в голове у девушки, у меня появятся шансы на успех.
Рестарик долго молчал. Наконец, он решился:
— Но это строго между нами, месье Пуаро! Я могу положиться на вашу скромность, вы даете слово?
— Само собой разумеется... Так в чем же дело?
— Я. не вполне уверен...
— Как я понимаю, ваша дочь предприняла какие-то действия против вашей супруги? Нечто посерьезнее, чем детские грубости, желание доставить неприятность. Постойте, не напала ли она на нее физический
— Нет, это не было нападением, не открытый факт... так что ничего нельзя было доказать...
— Слушаю.
— Моя жена почувствовала .себя неважно...
— Ага, понимаю... И какова была природа ее заболевания? Желудочно-кишечные неурядицы, по-видимому? Форма энтерита?
— Вы сообразительны, месье Пуаро. Даже весьма. Да, это было желудочное заболевание. Причем жалобы жены были необъяснимы, потому что у нее всегда было превосходное здоровье. Под конец домашний врач рекомендовал ей лечь в больницу на обследование. На проверку.
— И какие результаты?
— Вскоре она совершенно поправилась и вернулась домой. И сразу же все началось сначала. Мы стали более осторожны в отношении ее еды, приготовления пищи. Внешне можно было сказать, что она страдает от периодического отравления, причину которого нельзя было объяснить. Тогда были исследованы блюда, которые подавались к столу, ну и выяснилось, что кое-куда подмешивали определенную субстанцию. То. есть, если быть точным, только в те блюда, которые готовились специально для жены.
— Короче говоря, ей специально систематически подмешивали мышьяк? Так?
— Совершенно верно. Дробными дозами, которые в конечном итоге произвели бы кумулятивное воздействие.
— Вы заподозрили дочь?
— Нет.
— Уверен, что да. Кто бы мог еще это сделать? Вы заподозрили дочь? Так?
Рестарик тяжело вздохнул:
— Откровенно говоря, да.
Как только Пуаро переступил порог дома, Джордж сообщил ему:
— Вам звонила особа по имени Эдит, сэр.
— Эдит?
Пуаро нахмурился.
— Она, как я понял, находится в услужении у миссис Оливер. Она просила вам передать, что миссис Оливер находится в госпитале Сент-Хилл.
— Что с ней случилось?
— Как я понял, ее... э... э... стукнули по голове.