Он взял её руку и положил на уже твёрдую плоть.
– Не нужно.
Она подперла голову ладонью и посмотрела на него.
– Я не понимаю. Как такое может быть, что у тебя опять стоит? Прошло всего 2 минуты, как мы занимались любовью.
Он поднял руки.
– Поверь, для меня это тоже ново.
Может, не совсем ново. Как вампир, он располагал большим количеством жизненных сил, чем простой мужчина. Но, как бы там ни было, это всё равно было необычно.
– Мне нужно всего лишь оказаться с тобой в одной комнате, и у меня будет стоять. Это не совсем то, что я могу контролировать.
Он уловил тот факт, что она назвала их занятия любовью, а не сексом. Было ли это то, что она чувствовала? Способен ли он был заниматься любовью? Это подразумевало больше, чем физический аспект соединения их тел: это означало, что тут были вовлечены эмоции.
– Я не жалуюсь, я просто удивлена.
Далила улыбалась ему, пока нежно водила пальцем по его члену.
– Может быть, ты меня заколдовала, – он посмотрел ей в глаза и попытался понять, почему его тело так на неё реагировало. Почему он не мог насытиться Далилой, и так скоро снова её хотел.
Несколькими часами спустя, после занятия любовью, Далила наконец-то выглядела сонной.
– Сладенькая, когда ты утром проснешься, меня тут не будет.
– Почему? – её, казалось, расстроил тот факт, что он не проснется вместе с ней. А ему бы этого хотелось.
– У меня весь день встречи, и мне нужно рано вставать, – солгал Самсон. – Но мы увидимся вечером, когда ты вернешься. Я попрошу Оливера о тебе позаботиться завтра.
– Позаботиться обо мне?
– Он будет твоим телохранителем весь день.
– Мне не нужен телохранитель, – запротестовала она и зевнула. – Это уже через чур.
– На тебя дважды нападали. Я думаю, ты не можешь быть достаточно осторожной.
– Я не какая-то знаменитость, которой требуется телохранитель. Я могу сама о себе побеспокоиться.
Её тон был более жесткий, чем прежде. Почему она сопротивлялась его предложению?
– Меня не будет с тобой днем, и я не смогу ни на чем сосредоточиться, если не буду уверен, что ты в безопасности. Тот бандит всё ещё на свободе, и он снова нападет, если ему представиться такая возможность.
– Самсон, ты не можешь вот так взять и начать командовать моей жизнью. Я была в состоянии позаботиться о себе ещё два дня назад. Мне правда не нужно это.
Он был непреклонен в этом, не слушая её отказов. Вот опять, вопрос контроля. Как аудитор, она хотела управлять всеми аспектами собственной жизни. Возможно, кроме секса. Тут она отдала контроль в руки Самсона, и он захватил его, как голодающий.
Но когда дело касалось чего-то другого, казалось, она не хотела отдавать власть над собой ему, или кому-то ещё, и споры тут не помогут.
– Пожалуйста, Далила. Сделай это для меня.
– Самсон, это смешно. Мне не нужен телохранитель.
Далила не выиграет это спор, еще чего. В любом случае, Оливер будет завтра её охранять, даже если Самсону придется заставить принять его предложение и использовать для этого контроль разума. Но он предпочитал не прибегать к таким радикальным мерам.
– Поставь себя на мое место.
Она широко распахнула глаза.
– Так не честно.
– Кто сказал, что я сражаюсь честно? А если бы опасность угрожала мне? Надеюсь, ты бы хотела, чтобы я был в безопасности, если тебе, конечно, не всё равно, что со мной случиться.
Когда Самсон взглянул ей в лицо и заметил недовольный взгляд, он знал, что его взяла.
– Хорошо, но мне нужно пойти на работу.
Он поцеловал её, когда она сдалась.
– Ты даже не заметишь его присутствия.
– Да, конечно.
Немного спустя, она прижалась к его груди и закрыла глаза. Самсон пока не мог уснуть. Его тело было недостаточно уставшим, не смотря на все сегодняшние физические упражнения.
Самсон посмотрел на полупустую пачку презервативов. Он продолжал ими пользоваться, несмотря на то, что один из них порвался. Кроме того, он сказал, что ей не, о чем беспокоиться.
Он бы предпочел не надевать их, чтобы ещё лучше чувствовать её тело. Возможно, завтра ночью.
Самсон знал, что будет следующая ночь. Он даже и близко с ней не закончил.
Доктор Дрейк был неправ говоря о том, что занятие сексом с ней вернет его в прежнюю форму. Не вернуло.
Да, проблем с эрекцией больше не было, но сейчас у него были совсем другие проблемы: он начинал пристращаться к ней.
Когда он смотрел на спящую Далилу, то чувствовал необходимость запечатлеть её образ. Тёмные волосы, раскинутые веером на подушке, поднятая к верху ладонь, пульсирующая вена на запястье, поднимающаяся и опускающаяся при каждом вдохе и выдохе грудь.
Он достал альбом из стола и начал рисовать.
Самсону нравилось рисовать с самого детства. У него было привилегированное воспитание в одном из наиболее престижных домов Англии.
Его родители постоянно посещали выставки и поддерживали его в его стремлении следовать своим желания, даже когда он был ещё ребенком.
Он всегда думал, что станет художником, когда вырастет, но, к сожалению, его отец сделал несколько неудачных вложений, и внезапно семья осталась без гроша.
Чем мог заняться молодой парень с художественным образованием, чтобы заработать себе на проживание? Ничем. Его единственным шансом было наскрести всё, что мог и сесть на корабль в Новый Мир.
До них доходили вести, что предприимчивые молодые люди могли сколотить состояние в Америке, а Самсону было нечего терять.
Оставлять родителей было невыносимо трудно, но он надеялся вернуться богатым человеком, чтобы заботиться о них так, как это делали они, когда он был ребенком.
Он никогда не думал, что видит их в последний раз. Они махали ему на прощанье, когда он поднимался на корабль.
Не имея никаких практичных навыков, ему было сложно найти работу до тех пор, пока скучающая жена Британского офицера не наняла его репетитором для своих детей. Это не было единственным, чего она от него ожидала. Но всякий раз, когда её мужа не было дома, она проскальзывала в покои Самсона и требовала от него сексуальных услуг.
Как довольно неопытный молодой человек, он ценил те навыки плотских утех, которые женщина готова была ему преподать.
С весьма здоровым сексуальным аппетитом, всё происходящее не казалось чем-то неправильным.
Каким-то образом слухи о нём распространились среди домохозяек, и на него посыпались предложения работы.
Внезапно, все захотели, чтоб их дети изучали искусство, а ночью удовлетворялись их сексуальные желания.
Его не мучила совесть, и у него наконец-то были варианты. Пока однажды, в его жизни остался только один выбор – и всего одно решение, которое нужно было принять. Её звали Элизабет.
В тот день, когда он понял, что влюбился в неё, пошел дождь и наконец остудил теплый воздух. Самсон открыл дверь конюшни, чтоб спрятаться от ливня и завести в укрытие свою лошадь.
Он стряхнул воду с волос, а его глаза попытались приспособить к тусклому свету конюшни. Слабый стон заставил его обернуться. Там, забившись в угол, сидела Элизабет, семнадцатилетняя красавица, дочь его последнего работодателя.
– Элизабет, что ты тут делаешь в такую погоду?
Он отпустил поводья и подошел к ней. Когда девушка взглянула на него, он поняла, что она рыдала. Инстинктивно он стал на колени и притянул её в свои объятия.
– Что случилось?
– Ох, Самсон, – причитала она. – Я выхожу замуж через две недели.
Нет! Не Элизабет, не женщина, которую он сам желал.
– Кто так сказал?
– Отец объявил сегодня. Он выбрал мне в мужья Германа Фитцвильяма. Самсон, пожалуйста, помоги мне, я не могу за него выйти. Он старый, мерзкий, вонючий. Мне он не нравиться.
Самсон погладил ее льняные волосы, а потом приподнял за подбородок, чтобы заставить посмотреть на себя. Её глаза были опухшими от слез, видимо, она проплакала несколько часов.
– Элизабет, ты мне доверяешь?
Она кивнула.