– Я не знал, что ты вернулся домой прошлой ночью.
– Вы все были поглощены работой и не услышали меня. Я не хотел никого беспокоить.
Амор кивнул. Верно, они так увлеклись, что забыли о времени и пропустили восход солнца.
– Не упоминай об Илоне при Самсоне. Его это только расстроит. Я думаю, нужно пока это оставить при себе. Я наведу некоторые справки, и посмотрю, что смогу узнать.
Карл встал.
– Спасибо, Амор. Я уверен, что в этом нет ничего особенного. Это было просто странно. Особенно учитывая, что он никогда не позволял пользоваться своим компьютером никому кроме вас, и теперь мисс Далилы.
Амор улыбнулся.
– Я думаю, мы должны быть готовы к тому, что он будет позволять Далиле гораздо большее.
– Вы же не считаете, что она станет здесь хозяйкой?
– Хозяйкой? Я полагаю, это самое подходящее из всех определение. Она, несомненно, имеет власть над ним. Хотя сама об этом не догадывается, – Амор покачал головой и улыбнулся. Он не понимал, как женщина может не замечать влияния, которое она оказывает на мужчину.
– Будет нелегко скрывать то, кем мы являемся.
Он удивленно посмотрел на Карла и стукнул себя ладонью по лбу.
– О, точно. Ты же еще не знаешь.
– Не знаю чего?
– Она узнала пару часов назад.
Теперь Карл с изумлением на лице смотрел на Амора.
– И она до сих пор с ним?
Громкий глухой стук сказал им, что кто-то захлопнул дверь. Через несколько секунд дверь опять открылась, и её снова захлопнули.
– Мы не закончили, – услышали они разъяренный голос Самсона.
– О да, мы закончили. Я не выйду за вампира, – крикнула в ответ Далила.
Карл и Амор обменялись улыбками.
– Даю сто баксов, она не выйдет за него замуж, – предложил Карл.
Амор покачал головой.
– Тебе ещё столько нужно узнать о женщинах. Далила не только выйдет за него, но и свяжет себя с ним кровными узами.
Он протянул ладонь, чтобы скрепить сделку, и Карл ответил рукопожатием.
– А вам стоит узнать мистера Вудфорда получше. Он ничто так не ценит, как тишину и покой в доме. А судя по звукам, эта женщина не сможет ему дать то, чего он хочет.
Амор громко рассмеялся. Может Карл в последние восемнадцать лет и проводил с Самсоном больше времени, но Амор был единственным, кто действительно знал своего друга.
Тишина и покой – не то, что больше всего любил Самсон в своем доме. Отнюдь не то.
Была одна вещь, которую его друг жаждал больше всего на свете в своей жизни, что-то, чего он не мог получить, став вампиром, несмотря на все дружеские отношения – семью.
Но Карл не знал об этом. Его друг никогда не произносил вслух свое желание, но Амор чувствовал это.
Другая дверь захлопнулась, и Амор понял, что Далила зашла в спальню Самсона.
Второй раз за много дней Далила опустила чемодан на кровать и бросила в него несколько вещей, которые доставала ранее. Она старалась не смотреть на спутанные простыни на кровати – доказательство их ночи страсти.
Как такое могло произойти? Она была в доме вампира. Она занималась сексом с ним, сногсшибательным сексом, и Самсон потащил её к мозгоправу, где объявил, что хочет жениться на ней.
И не только. Связаться с ней кровной связью, чтобы это не значило. Она не стала ждать объяснений.
Не то, чтобы девушке не нравилось время от времени получать предложения, но от вампира? В кабинете мозгоправа? Страннее уже некуда. И Самсон действительно думал, что она запрыгает от этой идеи?
Далила не могла поверить, что мужчина, с которым она занималась любовью – тот же вампир, что слизал кровь с ее руки. Это были два разных человека. Одно она знала – что влюбилась, а в остальном даже не была уверенна.
Девушка чувствовала невыносимую боль в груди от того, что ей придется оставить его. Но она должна была это сделать, и сделать прямо сейчас. Этот человек лгал ей на каждом шагу. Она бы никогда не смогла быть уверенной, где правда в его словах.
– Не отгораживайся от меня, – раздался голос Самсона за её спиной.
Далила не слышала, как он вошел.
– Прошу, поговори со мной, – его голос дразнил её шею.
Девушка лишь покачала головой.
– Чего ты боишься? Я знаю, что не меня. Я чувствую это, – Самсон коснулся её руки, и их пальцы переплелись.
Его прикосновение стало последней каплей для её настрадавшегося сознания.
– Пожалуйста, дай мне уйти. Я не могу быть с тобой.
– Я не могу позволить тебе уйти. Я связан с тобой. И ты связана со мной. Разве для тебя всё по-другому? Я никогда не чувствовал такой близости к кому-либо. Я могу ощущать вещи, связанные с тобой… лавандовый луг… как будто я в твоей голове.
– Нет, пожалуйста.
– Это ещё не всё. Я чувствую твою печаль, но не могу понять её. Это происходит, когда ты думаешь о луге. Как будто эта боль связана с ним. Далила, впусти меня…
Как он узнал о боли, которую она пыталась похоронить в своих воспоминаниях?
– Я не могу.
– Сладенькая, я должен понять тебя, я должен знать.
– Ты не сможешь узнать. Никто никогда не узнает, каково это. Что я сделала!
– Я здесь, с тобой. Пожалуйста, расскажи мне, что причиняет тебе боль. Я чувствую её здесь, – он прижал руку к сердцу.
Она не могла объяснить, откуда он знал что-либо о её прошлом, но у неё самой были странные видения, связанные с ним.
– Луг, – начала она, – находится около маленькой деревни во Франции.
Она смотрела на лицо Самсона, но не видела его. Всё, что сейчас стояло перед ее глазами – это луг, и она, в возрасте восьми лет…
Далила убаюкивала на руках своего маленького младшего братика.
– Осторожнее, – предупредила её мама, – Он хрупкий. Придерживай рукой его головку.
– Я смогу, мама, не волнуйся. Я уже большая девочка. Видишь? – она показала матери, что знает, как нужно держать маленького Питера. – Он такой крошечный. Я тоже была такой? – она посмотрела на маму большими глазами, и та одарила её теплой улыбкой.
– Такой же маленькой. И такой же милой, как и он, – сказала мама и поцеловала её в макушку.
– А вот и две мои любимые девочки, – внезапно раздался голос её отца от тропы, ведущей к лавандовому лугу.
Почти каждый день, после обеда, когда заканчивал с преподаванием, он находил их нежащихся на лугу, наслаждающихся долгими летними днями. Они проводили время до вечера вместе, смеясь, играя в игры и разговаривая – идеальная семья. Любящая мать, отец, маленький братик. Это всё, что она когда-либо хотела.
Детство Далилы было идеальным. Она не возражала против того, что жить приходилось в другой стране, на языке которой почти не говорила, и что нужно было заводить новых друзей в школе.
О всех своих трудностях она забыла с рождением брата. Он сделал их небольшую семью идеальной.
Она играла с ним дни напролет, словно с маленькой куклой. И ей никогда не было с ним скучно. Она любила своего брата больше, чем все свои игрушки.
Ее родители доверяли его ей. Однажды в конце лета, родители хотели отметить годовщину и поужинать в местном ресторане. Он был всего в квартале от их дома, поэтому они оставили присматривать Далилу за братом.
Это был ранний ужин, и отсутствовать они должны были не дольше часа. Питер спал, когда родители уехали. Малыша покормили, искупали, и он счастливо спал в своей кроватке.
Далила должна была позвонить старушке, которая жила внизу от них, если бы ее брат проснулся, а та – забрать родителей из ресторана.
Все было спокойно после того, как её родители уехали в ресторан. Далила играла со своими куклами. Она проверяла брата, чтобы убедиться, что он укрыт одеялом. И тогда она заметила кое-что.
Питер вёл себя слишком тихо. Девочка ничего не слышала. Он просто лежал в колыбели в окружении тишины. Она потрясла его.