Глаза Полли стали круглыми, как блюдца.
– А так можно?
– Не вижу причин, почему нет.
Улыбка расцвела на юном девичьем лице.
– Круто! А вы вовсе и не плохая, хоть и сестра герцога.
Полли выбежала из комнаты, а Эва задумчиво повернулась к Жану-Мари.
– Думаешь, я поступила правильно?
– Скоро увидим. – Пожал плечами лакей. – Для любой женщины главное – знать, что ее малыш в безопасности. Так что, думаю, правильно. А там будет видно.
Эва покачала головой и вернулась к работе, но через несколько минут подняла голову и улыбнулась.
– Как хорошо, что я захватила с собой все для чая.
Она наклонилась к корзинке, стоявшей у стола, достала чашку с блюдцем и заварку, огляделась и вздохнула.
– Здесь нет чайника.
– Я найду! – пообещал Жан-Мари. – Если позволите мне оставить вас ненадолго, я раздобуду чайник.
– Конечно, иди.
Пришлось Эве вернуться к расшифровке счетов и расписок, и некоторое время в комнате царила тишина, нарушаемая только скрипом пера. Эве доставляло удовлетворение превращение неразборчивых каракулей на обрывках бумаги в аккуратные колонки цифр в бухгалтерской книге.
Не сразу она поняла, что в комнате есть кто-то еще, пока не услышала частое дыхание, но главное – запах, который всегда возвращал в ее жизнь кошмары, даже при свете дня. Она подняла глаза и похолодела. В двери, оставленной Жаном-Мари открытой, сидела гигантская слюнявая собака с острыми, как у акулы, клыками, и в упор смотрела на нее.
И Эва закричала во всю силу легких.
После того как полчаса успокаивал Маклиша и Фогеля – архитектор и композитор могли бесконечно спорить обо всем, начиная от формы оркестровой галереи и кончая количеством светильников в ложах, – Аса направился в свой кабинет. Он чувствовал себя виноватым, хотя и категорически не желал это признавать. Да, он должен был помочь мисс Динвуди пробраться сквозь лабиринты бизнеса, весьма, кстати, запущенного, но одна только мысль о цифрах и расчетах вызывала у него нервную почесуху, поэтому он, конечно, не слишком спешил, но тут услышал женский крик.
Сомнений не было – это мисс Динвуди!
Аса перешел на бег и уже через несколько мгновений достиг двери своего кабинета.
Огромный мастиф, жутко худой и явно голодный, как раз вознамерился подойти к жертве, но его спугнул хозяин кабинета.
Мисс Динвуди сидела за столом, прямая как палка, не сводя глаз с собаки, с искаженным первобытным ужасом лицом. Когда она, с трудом втянув воздух, закричала снова – тонко, пронзительно, безумно, – он бросился к ней и протянул руку, желая только одного: успокоить. Она подняла на него глаза, полные непролитых слез, и что-то внутри у него оборвалось. Мисс Динвуди: чопорная, серьезная, пунктуальная – в общем, воплощение всего раздражающего, но, главное, смелая – не может выглядеть такой одинокой и потерянной.
– Мисс Динвуди, – пробормотал Аса. – Эва.
Только прикоснуться к ней он не успел, сметенный ураганом по имени Жан-Мари. Чернокожий дьявол пронесся мимо Асы и обхватил хозяйку своими ручищами.
– Тише, тише, моя маленькая. Жан-Мари здесь, рядом, он никому не позволит обидеть свою госпожу.
Глядя через плечо великана, Аса увидел, как мисс Динвуди часто заморгала, потом ее лицо сморщилось, и, приникнув к груди слуги, она залилась слезами. У него появилось ощущение, что он стал свидетелем чего-то очень интимного: словно увидел ее не плачущей, а обнаженной.
Лакей обернулся, недовольно посмотрел сначала на него¸ потом на собаку, которая теперь лежала на полу и скулила.
Поняв намек, Аса махнул рукой и крикнул псу:
– Пошел вон.
Собака вскочила и выбежала из комнаты. Она, конечно, могла напугать только ростом, но, тощая и полумертвая от голода, никакой угрозы не представляла.
Аса украдкой оглянулся: мисс Динвуди не должна видеть, что он стал свидетелем ее слабости. Это было бы для нее унизительно, а он не хотел с ней ссориться. Аса задумался и удивился своим мыслям. А что, если бы, оттолкнув чернокожего дьявола, мисс Динвуди обнял он…
Безумие какое-то!
Аса поспешил ретироваться, тихо закрыв за собой дверь.
За дверью тем временем собралась небольшая толпа, возглавляемая встревоженным Маклишем. Собаки нигде не было видно.
– Что случилось? Кто кричал? – За ним, скривив губы, топтался Фогель. Из дверей одной из гримерок выглядывали танцовщицы.
– Не о чем беспокоиться, – отмахнулся Аса. – Мисс Динвуди согласилась помочь нам со счетами, работала, а собака ее напугала. В той части Лондона, где она живет, нет бродячих собак.