– Чудовищно. Из тех, что принадлежали некогда богачам южанам, сколотившим огромные состояния на хлопке. Полностью воссоздать интерьер – дело нешуточное, это будет долгий и, прямо скажем, адский труд. – Одна половина его существа испытывала смутное чувство вины за это безбожное вранье, другая – возражала, напоминая об украденных у него из-под носа бриллиантах.
От столь заманчивых перспектив сердце Блисс вспыхнуло радостным волнением. Ведь такое поручение – своего рода вызов. Проверка ее знаний и способностей. Не говоря уже о выгодах, которые оно сулило. Тогда она определенно смогла бы расплатиться по всем счетам и целый год без помех вести торговое дело.
– Почему вы решили обратиться именно ко мне?
– Я уже сказал, что получил самые лестные рекомендации. Кроме того, еще при нашей первой встрече в Париже я понял, что вы – женщина, обладающая редким и изысканным вкусом.
– А я-то думала, вы первым делом заметили мои до неприличия длинные, сексапильные ноги.
– Это верно. В списке ваших достоинств деловые качества шли вслед за восхитительным огненно-рыжим шелком ваших роскошных волос. Тем не менее я оценил все.
В последнее время так редко выдавался повод порадоваться. На секунду Блисс позволила себе понежиться в лучах этого комплимента, однако вскоре вернулась к действительности.
– Но обстановка такого дома должна вылиться в кругленькую сумму.
– Я планирую проводить в этой резиденции деловые приемы и потому рассматриваю будущие затраты как капиталовложения.
В отличие от типичных домов Французского квартала, которые скромными фасадами выходили прямо на тротуар, но зато гордились спрятанными в глубине уютными двориками, величественные здания района Гарден-Дистрикт были выстроены в ином, истинно американском стиле. Пышная зелень и роскошные клумбы были отделены от уличной суеты каменными оградами, изящными решетками и живой изгородью.
Шейн остановил машину возле чугунного кружева ворот на одной из улиц, густо обсаженной деревьями.
– Вот мы и дома, – объявил он и, высунув руку, набрал цифровой код на панели, встроенной в кирпичный столбик ограды. В тот же миг ворота открылись.
– Это ваш дом? – ахнула женщина, благоговейно взирая на поражающее пышностью здание – смесь пышных архитектурных стилей, некогда весьма популярная на процветающем американском Юге.
– А что?
Он остановился перед новой парой столбиков по сторонам мощенной булыжником подъездной дорожки – уже на участке. В ответ раздвинулись ворота гаража – такого огромного, что там могли бы разместиться три машины и еще осталось бы место.
– Все здесь такое… – Блисс ошарашенно подыскивала слово, – громадное.
– Я же говорил. – Двери гаража задвинулись за «ягуаром». – Хотите сказать, что задача вам не под силу?
Нежный подбородок сам собой упрямо вскинулся, решительно выпрямилась спина.
– Ничуть! Просто я никак не ожидала подобной грандиозности… Каково же должно быть там, внутри?
– А мы сейчас и увидим. Не пугайтесь, дом не в аварийном состоянии. Прежние хозяева провели восстановительные работы. А сейчас дому требуется хороший дизайнер, который знает, как вернуть ему былую славу.
Шейн вышел из машины, помог выбраться Блисс, потом забрал с заднего сиденья плетеную корзину и вновь с помощью кода отворил двери, ведущие из гаража в дом.
– Вижу, по части безопасности у вас тут полный порядок.
– Меры предосторожности здесь никогда не помешают. Никто не гарантирован от ограбления каким-нибудь бродягой. А то и более утонченным вором, например специалистом по ювелирным изделиям. – При этом Шейн внимательно посмотрел на свою гостью, и Блисс озадачило непонятное, не поддающееся расшифровке выражение, мелькнувшее в его прозрачных, как хрусталь, синих глазах. Точно он злится на нее за что-то.
– Я бы не могла спать по ночам, если бы постоянно думала, что кто-то вломится в мой дом. Хватит и того, что приходится беспокоиться, как бы воры не забрались в магазин.
– Да уж, мысли не из приятных, – сухо подтвердил он, подумав, что она ошиблась в выборе рода занятий. Если когда-нибудь эта женщина решит оставить ремесло воровки, она сможет пойти на сцену.
Перед ними открылся просторный зал, поражающий высокими потолками с изысканной лепниной; стены же украшали фрески, изображающие сцены из жизни старого Юга.
– О! – Блисс застыла в восхищении. – Просто сказка.
– Но здесь очень пусто. – Он, разумеется, умолчал, что Каннингем был отнюдь не в восторге, когда пришлось в спешном порядке освободить от мебели дом, находящийся в распоряжении их ведомства и предназначенный специально для подобных оказий. – Теперь дело за вами. Если, конечно, вы не откажетесь.
– Надо быть сумасшедшей, чтобы отказаться.
По сияющему паркету красного дерева ценительница старины прошла через арку дверного проема, декорированную гипсовой лепниной, и ступила на мраморный пол вестибюля. Главной достопримечательностью, архитектурной доминантой его была величественная парадная лестница в два параллельных марша с резными перилами.
Да, обустройство интерьера шикарного дома Бруссара в этой фешенебельной части города поможет разрешить все ее денежные затруднения. С другой стороны, эта работа заставит ее постоянно и тесно общаться с работодателем, и сейчас уже представлявшим немалую опасность для ее душевного спокойствия…
Но Блисс сказала себе, что досконально обдумает все это позже. Она решила отбросить до поры сомнения и позволить себе просто пожить немного настоящим моментом, насладиться обедом в приятной компании.
– А можно посмотреть остальные апартаменты?
– Только после обеда. Наверх ведет не менее тридцати ступенек. Я не могу допустить, чтобы, взбираясь по лестнице, вы упали в голодный обморок и сломали свою прелестную шею. – И он провел пальцем по нежному изгибу под ее затылком. Блисс не могла удержать пробежавшей легкой дрожи. Неожиданно ее спутник очутился слишком близко для того, чтобы она могла ощущать себя комфортно и в безопасности.
– Я же говорила, что никогда не падаю в обморок, – воспротивилась она, отступая на шаг.
– Вот и прекрасно. Не будем нарушать эту традицию. – В левой руке он держал корзинку с провизией, а пальцы правой сплелись с ее пальцами, и, не отпуская руки, он повел Блисс через другую арку. – Я подумал: будет больше похоже на пикник, если мы пообедаем на свежем воздухе.
Обнесенный стеной сад поражал буйством растительности, яркостью красок. В этом маленьком раю цвели всевозможные виды роз и лилий, а живокость и наперстянка служили достойным аккомпанементом. Легкий ветерок ласково гладил кожу, донося смесь бесподобных ароматов. Толстые пчелы деловито жужжали над медоносами, перепархивали с цветка на цветок разноцветные бабочки.
– Здесь действительно божественно. Я рада, что вы уговорили меня приехать.
Очарованная Блисс тут же принялась фантазировать, как перенести эту красоту внутрь апартаментов. Дом был такой большой, солидный и официальный. Пожалуй, тканевая обивка с цветочными мотивами, живые растения сделают его теплее, уютнее. Больше похожим на радостное, именно человеческое жилье.
И Шейн, начавший было распаковывать корзинку, невольно остановился, залюбовавшись ее отливающими на солнце, чуть разметавшимися на ветру вьющимися волосами и полным детской радости взглядом широко распахнутых зеленых глаз, слишком мягким и непосредственным, чтобы вписываться в какие бы то ни было представления о пороке. А пухлые розовые губы, тронутые непременной улыбкой, вызывали неудержимое желание поцеловать их.
Его так и подмывало дотронуться до нее – пробежаться пальцами по шелковистым и блестящим огненным локонам, провести по щеке тыльной стороной ладони, сжать пальцами решительный подбородок и недвусмысленно заявить свои права, запечатлев на нежных губах горячий поцелуй. Хотелось сорвать облегавшую тонкий стан блузку изумрудно-зеленого шелка и коротенькую плиссированную юбочку, увлечь ее на затканные цветами подушки белой садовой скамьи…