…Велта нашла его через четыре дня и пригласила к себе. Получалось, что на свидание, но такое, своеобразное.
— Мне нужны эти таблетки, обязательно нужны. Я же знаю, что у тебя они есть, или есть возможность их достать, сделать, создать заново. Сделай это для меня. А я сделаю так, что тебе будет приятно… сделать это для меня.
От неё веяло шёлком и свежим ветром, горячей ночью, прохладой глубокого колодца. Аркадий хорошо это чувствовал и не знал, куда удобнее поставить свой уже пустой стакан, пить хотелось ужасно, но зачем вода, если он рядом с таким источником. Да, он мог принести ей таблетки, ведь исследования планировались на долгое время и запас был. Даже когда он иссяк, их оказалось несложно производить, надо было только хорошо заплатить сотрудникам лаборатории, дать им такой заказ. Он платил, потому что была женщина, которой они нужны, а ему нужен был источник счастья внутри этой женщины. Потом он стал жалеть её и себя за такое искусственное счастье и стал приносить ей «пустышки», она не замечала и не менялась. Аркадий понял, что теперь он больше не нужен, как это ни печально, но и печалился он недолго. Оставил большой запас «таблеток» и оборвал их отношения совсем. Ладно, проехали…
— А ты? — наконец, спросил он Дениса.
— Я, наверное, не проявил особенных талантов в своих отношениях с этим прекрасным миром. Тогда просто всё было ярко, выпукло, я замечал детали и оттенки всего: цвета, света, звука, линий, человеческих проявлений. Даже пытался описывать ощущения словами, конечно, получалось бледно и странно. А теперь я иногда стою и принюхиваюсь, прислушиваюсь, ищу прежние оттенки и не могу их поймать. Но, знаешь, для старшего менеджера это не обязательно. Грустно как-то, хоть и праздники.
Денис смотрел на улицу через окно в обрамлении еловых ветвей, и может быть, ждал, что мир обернётся, подмигнёт и снова дохнёт на него яркой жизнью. Монотонные щелчки зажигалки сообщали, что не будет этого.
— Другие тоже ищут красоту и яркие грани мира. Некоторые, вроде, даже находят, — обнадежил Аркадий и расплатился по счёту.
Они вместе вышли из кафе, небрежно пожали друг другу руки и кивнули «пока», чтобы разойтись, видимо, навсегда.
Радио «Боль»
Илона Вандич
Верный способ испортить отпуск — закончить его визитом к психотерапевту. Хотя нет, есть способ и получше — например, провести весь отпуск по совету психотерапевта. И именно им Тим и воспользовался. А теперь сидел в уютном кресле, с мягкой плюшевой обивкой цвета белого медведя — таким креслам место на даче или в спальне, а не в больничных кабинетах, — и не мог понять, что он сам здесь делает. Неужели до сих пор надеется, что кто-то ему поможет и он снова вернется к нормальной жизни? Сможет радоваться, смеяться, получать радость?
— Как провели отпуск? — участливо спросил психотерапевт.
— Тоскливо, — вздохнул Тим.
— Не понимаю, — покачал головой Герман Анатольевич, — почему у вас вызвал тоску Прованс? Я бы понял, если бы вы были в Тоскане…
Тим не улыбался. Ему было не смешно. Ему было плохо, страшно, больно и одиноко. А еще Тим не хотел умирать. Но смерть поджидала его за каждым углом, за каждой дверью, и Тим точно знал, что рано или поздно она дождется. И эти прятки с небытием, это постоянное бессмысленное бегство от смерти забирало все силы, и Тим чувствовал, что уже готов сдаться, лишь бы все это закончилось. Чем быстрее, тем лучше.
— Вы не слушаете меня, — мягко повторил Герман Анатольевич.
— Да, — сказал Тим, — я устал вас слушать, если честно. Все равно вы ничего не знаете.
— Я очень много всего знаю, — возразил врач.
Тим махнул рукой.
— Гора бесполезных знаний. У меня тоже такая есть.
— Ну почему же бесполезных?
Это была их привычная игра в слова, и она тоже за последний год успела Тиму изрядно надоесть. Он поднялся.
— Я пойду.
— Но сеанс только начался…
— Я больше не верю в психотерапию, — устало сказал Тим. — А ничего другого вы мне предложить все равно не можете.
— Ну почему же? Могу.
— Антидепрессанты? — ухмыльнулся Тим. Полгода назад антидепрессанты принесли ему новый виток разочарования и дикий голод, который забивал все чувства и мысли. И, как следствие, лишний вес.
— Нет, — покачал головой Герман Анатольевич. — Другое средство.
— Какое?
— Какая разница? Вы все равно откажетесь! — Ехидно ответил врач.