Последовательно, одну за другой, он проводит еще несколько несвязанных со случившимся операций. Но все это мелочи, все в полном ажуре, и цикл неумолимо приближается к решающему моменту, когда в свернувшуюся жидкометаллическую рею вспрыснется граммулинка мономолекулярной взвеси, и подогреваемая током рея надуется, утончаясь и растягивая вширь застывающую, но гибкую пленку, мгновенно творящую структуру толщиной с атом, но площадью в десяток километров.
И вот теперь, дойдя до цели, Дадди на мгновение замирает. Он понимает, почему интуитивно оттягивал решительное действие. Толчком, со сбоем сердца до него докатывается, что и Марина уже поняла. Абсолютно неосознанно, а может, ввиду самостоятельности, мыслящий локоть пытается отгородить от нее знание. Все напрасно. Однако Дадди осознает себя мужчиной - язык его снова оживает, и улыбка не отклеивается. К тому же, он сам еще не верит - хочет убедиться и попаниковать в одиночестве еще пару-тройку секунд.
- А как там наши эзелькофты? - спрашивает он сам себя вслух. - Сколько сейчас световое давление? - последнее слово неудачно выбрано, он с ужасом понимает это, поворачивается и убеждается, что она заглядывает за его по-дурацки приподнятый локоть. - Марин...
- Что будем делать? - спрашивает она, совсем не улыбаясь и глядя прямо в глаза.
- Сколько световой поток? - подправляет он тот же, ничего не значащий, глупый, даже не уводящий в сторону вопрос.
- Дадди, милый, что будем делать? - она отодвигает его локоть, который и не был способен что-то заслонить. - Излучение Арктура в норме, а вот это давление? - можно было и не показывать пальцем (лишнее сутолочное движение).
- Может датчик? - говорит себе и Марине Дадди.
Уже через четыре секунды молчаливой кнопочной манипуляции они убеждаются, что это зряшное предположение. Все на пульте правильно и, однако, нереально: давление в баке - хранилище мономолекулярного ингредиента главной мачты - отсутствует. Отсутствует полностью, там не плесчет ни граммульки чудо-жидкости, и не гуляет даже слабый ветерок. Идеальная стерильность, свежесть вакуума - вот что там прозябает.
Дадди начинает перелистывать в голове инструкцию, медленно и, не торопясь, - он знает, что там нет нужного им сейчас пункта.
***
Нет, почему же, инструкция написана умно, соответствующий случившемуся пункт все-таки имеется: «В случае поломки (аварии), технические последствия которой не поддаются самостоятельному ремонту, участник соревнований обязан сообщить в эфир свои координаты, курс, скорость и (или) включить радиомаяк. Все члены экипажа должны соблюдать спокойствие, проявлять выдержку и оказывать друг другу посильную поддержку». С последними словами и Дадди, и Марина согласны и соблюдали их с перевыполнением, однако, касательно начальных установок о вызове помощи дело совсем дрянь.
Красота и ужас истории, в которую влипли мизерные человеческие букашки, оседлавшие парусник, была многогранна. В настоящее время они являлись единственными живыми существами в пределах приблизительно десяти кубических световых лет. Система Арктура не интересовала человечество, возможно именно потому, что оранжевый гигант, превосходящий диаметр Солнца в двадцать шесть раз, являлся единственным ее составляющим. Только какие-нибудь сумасшедшие астрофизики, внезапно разыскавшие столь же безумного как они сами спонсора, или такие же авантюристы, как теперешний экипаж «Мушкетера», изредка забредали в окрестности огромной звезды. Например, Дадди и Марина прибыли сюда упражняться в парусном спорте. И, конечно, они не преодолели одиннадцать парсеков, отделяющие Арктур от Земли, своим ходом. Несколько недель назад их выплюнул из подпространства энерговоз компании «Полезные приливы». Выплюнул и ушел далее, к своей Пи Волопаса, решать положенные инструкцией транспортные дела по «воровству» энергии взаимодействия горячих голубых гигантов. В запасе у яхтсменов было ровно три месяца наслаждения. Потом возвращающийся на родину энерговоз добросит их обратно. Если они не успеют, никто не будет искать: Дадди и Марина вовсе не являлись официальными пассажирами на борту «Накачанного исполина», никакая парусная лига не позволила бы одиночное «плавание» вблизи необитаемой и даже не планируемой к обживанию звезды. Но, что за интерес - носиться по трассам, исхоженным вдоль и поперек другими?