ДиЗи понял, что это ему напоминало. Так себя ведет хищник, когда расправляется над тем, кто посмел осквернить своим присутствием его территорию. Выходило так, что не люди ему нужны были. Скреббер принял БТР за более мелкого, но очень наглого собрата и попросту устранил угрозу. Дела. Только вот легче от этой догадки ДиЗи почему-то не становилось. Пока эта тварь мифического врага истребляла, люди гибли и конечности теряли.
С воспоминаниями о конечностях вернулась тревога за крестного, и ДиЗи со всей возможной скоростью на которую был сейчас способен, устремился к командиру и Тычку. Ноги скользили по синей жиже, и приходилось сдерживать себя, остерегаясь падения. Еще не хватало уткнуться носом в эту субстанцию.
— Где рука? — зачем-то спросил он, как только подошел к тому месту, где сидели Тычок с командиром.
— В рифму хочешь? — беззлобно, даже наплевательски ответил Тычок. — Тут где-то. Точно знаю.
— Кряж уже ищет.
— Этот найде-е-ет, — протянул Тычок.— Дай закурить, а? Знаю, что нельзя. А с другой стороны — чего нам уже бояться? Не в засаде, чай, сидим.
— На, конечно.
Тоска извлек портсигар и, прикурив, отдал сигарету другу.
— Нашел! — Кряж, ползающий на карачках, выпрямился и вскинул в победном жесте руку над головой. Только не свою, а Тычка.
— Да не тряси ты ей, дубина. Сломаешь.
Засмеялись все. Нервы, передряга и то, что они все, по большому счету, легко отделались, позволило смеху вытеснить то напряжение, в котором они все находились последние минуты. И еще тот факт, безусловно, что шутили Саньки, чего, по словам Тоски, никогда раньше не случалось.
*****
Восемь уцелевших.
Тоска и его бойцы потеряли только руку Тычка, которую, к ужасу ДиЗи, решено было пришить прямо на месте, и пришивал ее один из Саньков, заверив ковбоя, что подобное уже проделывал успешно. Культю полили желтоватой жидкостью, которой еще и Тычка напоили, и пришили. Щелкунчик выдернул из бронежилета пару пластин. Соорудили шину. Теперь Тычок спал без задних ног, укрытый клетчатым пледом, обнаруженным в недрах его рюкзака. Не верилось, что все срастется как положено. Там же не только кость, там еще и сухожилия разные, да и вены…
Из «Звездного» уцелели только водитель и Щелкунчик.
ДиЗи было испугался, что Кряж непременно начнет подкалывать их и расспрашивать, что те теперь думают о синей книге Майора и о защите ценных зайцев, но он ошибся. Кряж молчал как могильный крест.
— Его бы в стаб какой, к докторам, — волновался водитель, посматривая в сторону спящего Тычка.
— Понесли, — согласился Тоска. — Куда идти?
Щелкунчик поднял ладони вверх.
— Не психуй, батя. Малой реально волнуется. До «Звездного» ближе, чем до «Централа», можем туда рвануть.
Тоска покачал головой.
— Нет. На вашу базу мы не пойдем. Нам в другую сторону.
— Так умрет же Тычок! — не выдержав спокойного тона командира, крикнул ДиЗи.
— От такого в Стиксе не умирают, ковбой. Да и дома у тебя тоже. Даже не пришей мы ему руку — не беда. Новая отросла бы.
— Шутишь?
— Нет.
И этому короткому «нет» верилось безоговорочно. Тоска не шутил. А это значит, что регенерация в Стиксе на уровне недосягаемом для родины ковбоя.
— Твою мать… — присвистнув, подал голос Кряж. — У нас гости. И если я не сошел с ума, то гости такие…
— Обложили?
Спокойный тон Тоски уже стал раздражать ДиЗи. Что бы ни случилось, этот мужчина всегда реагировал так, словно ему говорили о том, что сегодня понедельник.
—Круто сработали, — покивал Кряж самому себе. — Это они нас на фоне атак Зайки, будь он неладен, подловили. Соображаем-то мы туго немного.
— Стволы на землю, парни. Ждем гостей, — сказал Тоска и первым показал пример, положив перед собой оба своих миротворца. Секунду постоял, подумал, будто взвешивая все за и против, и добавил к револьверам арбалет.
— День добрый, путники!
Глава 25
На облюбованную бойцами полянку вышли два человека. Одеты странно. Чуть вперед выдвинулся кряжистый мужичок с бородой такой длинной, что конец ее пришлось заправлять за ремень. Округлый живот выпирал, придавая хозяину своему схожесть с пивоваром из Баварии. Холщовые необъятные штаны, что напоминали казацкие шаровары, давно выцвели, и какого оттенка были изначально — неизвестно. Серая джинсовая рубашка, поверх нее безрукавка с множеством кармашков. Этакая своеобразная разгрузка. Парень помоложе расположился позади, чуть левее от заговорившего толстяка, и хоть ствол его калаша смотрел в землю, глазами он стрелял по сторонам со скоростью сравнимой только с автоматной очередью. Цепкий взгляд.И быстрый. Одет был еще проще, чем бородач. Хотя простота эта… Сравнивать особо не с чем. Все то же самое, что и на его спутнике, только вместо шаровар обычные джинсы. И еще одна деталь, удивившая ДиЗи — обувь. Если все они, и наемники, и бойцы сопровождения из «Звездного», были обуты в тяжелые надежные армейские ботинки, то эти лесовики вполне обходились кроссовками.
— У вас не принято здоровкаться?— качнул тяжелой головой «пузан». — Не гоже… И вдругорядь баю — день добрый, путники.
Тоска чуть приподнял руку, останавливая готовую вырваться в ответ на слова лесовика реплику Кряжа.
— И ты не болей. Прохожий — проходи.
— Э, нет, мил человек. Это вы тут, — пузан широким жестом охватил всех присутствующих — прохожие. Мы тут хозяева.
Тоска не смутился и шагнул навстречу этим двоим. Молодой парень, страхующий бородатого, напрягся, но ствол направлять на командира наемников не спешил. Глуп или уверен, что в случае чего успеет? Отчего-то ДиЗи был уверен, что второе.
— На деревьях надписей мы не заметили. Да и у вас на лбах не написано, что этот лес ваш или чей-то еще.
Округлое пузо бородача заколыхалось от смеха.
— Да ты не понял, мил человек. Я не про лес тебе говорю. Вся земля эта наша. Вся. И леса, и поля, и реки с озерами. Сейчас уразумел?
— А Майор знает про это?— попытался подколоть местного «боярина» Щелкунчик.
Все-таки ДиЗи поумнел. Вот ему, к примеру, тоже хотелось сказать пару ласковых этим пришельцам, но он твердо уяснил одно — молчи, пока сказать не просят. Ответ от толстяка заставил напрячься всех присутствующих.
— Ты, молодо-зелено, помолчи пока. Я с вашим братом, что под одной крышей с вурдалаком этим живет, говорю коротко, — бородач слегка приподнял безрукавку, показывая заткнутый за ремень пистолет, — пулю в лоб и камушек на холмик.
— Не психуй, старик. Сам же говоришь, что молод совсем, — Тоска шагнул в сторону, прикрывая собой Щелкунчика и грозя тому кулаком за спиной.
— А чего мне волноваться? — искренне удивился тот. —Пулька, она быстро все на свои места расставит.
Над поляной воцарилась такая тишина, что стала слышна комариная перекличка.
— Так у нас тоже в стволах не горох, — усмехнулся Тоска. — И пулять мы знатно могем.
— Знаю я, как вы пулять могете, — отмахнулся бородатый. — Видали. В такую свинку угодить не смогли.
«Так это он про Зайку так выразился, — догадался ДиЗи. —Значит, видели все. И как мразь эта людей давила, и как боец дергался в лапах ее. Видели и ничего не делали».
Злость закипала внутри ковбоя медленно, но неумолимо, и он уже стал посматривать себе под ноги.Там, на земле лежали его миротворцы. Заряженные и готовые к бою. Осталось только взять их, и направить в это жирное мерзкое пузо. Заставить его затрястись от боли, всаживая пулю за пулей.
— Так и про вашу меткость легенд не слышно. Да и на скреббере отметин вами оставленных не заметили мы. А вот брошенных бегунков видели. Это не твои людишки повалили их, а как скреббером запахло, в лесу скрылись? Похвальная отвага, ничего не скажешь.
Бородач оценивающе смотрел на Тоску. Что-либо прочитать по лицу его не получалось, борода мешала, скрывая все, оставляя только торчащий скрюченный нос и две булавки глаз.