Потом двинулась по периметру, касаясь стены рукой. Под сапогами хрустели скелеты мышей и высушенные панцири насекомых. У первой горелки у закрытого иллюзией входа медальон задрожал, но успокоился, когда я прошла мимо. Сделав полный круг, я вернулась к Иорвету.
— Одностороннюю иллюзию можно наложить снаружи? — спросил он.
— Понятия не имею, — призналась я. — Будем надеяться, что нет.
— Тогда решение где-то тут, внутри пещеры.
— Интересно, что здесь произошло… — я направилась к заколоченным ящикам, стоявших аккуратным штабелем.
Невдалеке валялся единственный взломанный. Иорвет поднёс факел, откинул крышку. Внутри лежали мешочки, набитые будто бы мукой, покрытые тонкой белой пылью. Эльф растёр между пальцами щепотку порошка, осторожно лизнул.
— Фисштех, — произнёс он. — Контрабандисты.
— Но фисштех же делают на Севере!
— Они везли его в Зерриканию. А тут должны были встретиться с заказчиком.
Он поднял факел, огляделся и широким шагом направился к паре бурых мешков, сваленных невдалеке. Я пошла следом. Медальон дрогнул.
— А вот и он, — Иорвет обогнул кучу и присел около трупа, полубоком приваленному к одному из мешков.
Вероятно, когда-то это был человек весьма примечательной наружности. На голове по-пиратски был повязан светлый платок, длинные концы которого ложились на плечи. Смуглое лицо украшала аккуратная борода клином, и ещё один объёмный платок с бахромой был намотан вокруг шеи, прикрывая грудь. Некогда могучие бицепсы иссохли, превратились в обтянутые кожей кости, и на локти мертвеца сползли массивные браслеты. Широкие штаны были заправлены в сапоги с загнутыми вверх носами, а ножны, притороченные к поясу, были пусты. Медальон пульсировал.
— От него идёт магия, — сказала я и осторожно протянула руки, пытаясь найти источник.
— Давай положим его, — Иорвет взялся за плечи покойника.
Тот легко соскользнул с мешка и завалился на бок. Из его спины торчал нож.
Иорвет уже вспарывал мешки.
— Афиум, — с брезгливостью в голосе произнёс он. — Встретились жаба с гадюкой…
— Что это?
— Зерриканское дерьмище для аристократов, раз в десять дороже, чем фисштех. На Севере встретишь только в самых богатых домах, да у высших вампиров он в почёте. Из-за него я двух бойцов потерял, — с ненавистью добавил он и отпихнул мешок. — В этой пещере контрабандисты должны были обменяться товаром.
— Но каннибалы передумали делиться, — предположила я и аккуратно размотала шарф на шее зерриканца.
Под ним обнаружился кожаный жилет. Я сосредоточилась — импульс шёл из-под него. Срезала ножом тесёмки по бокам и отвернула толстую кожу. Иорвет уже помогал мне, перехватив полу жилета, пока я ощупывала подкладку.
— Там что-то вшито… — взрезав ткань, я достала тонкий блокнот в кожаном переплёте.
Глаза ослепила голубоватая вспышка. Над головой трупа взметнулся вихрь, сплёлся в полупрозрачное тело покойного зерриканца, который выхватил с пояса саблю и бросился на нас. Я успела вытянуть руку с Ирденом и отскочила, на ходу доставая серебряный меч. Иорвет уже рубил запутавшегося в ловушке призрака. Я взмахнула Розой Шаэрраведда — клинок, задрожав в руках, с усилием распорол неподатливую сотканную из света субстанцию, и вдоль линии удара призрак вспыхнул голубым. Ещё один удар, и он рассыпался сверкающими искрами.
— Это первое привидение, которое я встречаю на пути. Воинственно настроенное, в смысле, — добавила я, вспомнив Аэлирэнн, и вытерла со лба пот.
— Вот и второе.
От головы трупа вновь закурилось сияние, и снова превратилось в призрак того же самого зерриканца. В этот раз он выпустил из руки светящийся шар, который Иорвет, словно в бейсболе, отбил мечом, у меня же опять получилось с нескольких ударов развоплотить призрака, поймав в ловушку. Роза Шаэрраведда, казалось, пела в руках, рассекая призрачную плоть, и делала всю работу за меня.
— Это начинает надоедать, — процедил Иорвет, когда светящийся туман заклубился в третий раз.
Я приготовила пальцы для Ирдена и выбросила вперёд руку.
— Говорить! — изо рта призрака вырвался неестественный, словно пропущенный сквозь фильтры звук, такой же неприятный, как скрип пенопласта.
Он успокаивающе выставил перед собой ладони. Мы молчали, приготовив мечи.
— Вы взяли то, что принадлежит мне, — продолжил призрак, и его густые брови сошлись к переносице.
— Это? — я показала блокнот.
В голубом свечении, идущем от призрака, я заметила на обложке вытесненный золотом рисунок сплетённых змей с языками пламени на хвостах.
— Это предназначено Магистру! Я не выполнил поручения, и смерть мне не оправдание.
— И где же твой Магистр? — спросил Иорвет.
— Братья предали меня! — призрак заломил руки. — Не пришли на встречу! И жалкие бандиты воспользовались моментом, но я отомстил, отомстил! Никто не смеет оскорблять Умута ас-Сафу безнаказанно!
— Ты мёртв, — голос Иорвета был подобен стали.
Ловушка, опутывавшая призрака, исчезла, он потёр руки, и я приготовила Ирден.
— Не нужно! — он опять выставил ладони. — Умут построил капкан для крыс, ждал три года, но никто не пришёл. Мои братья не вернулись за мной. О, я знаю, это Мавла… Он метил на моё место…
— Иллюзии наложил ты?
— Капкан для крыс… Для больших двуногих крыс… Но никто не пришёл ни с той, ни с этой стороны, — ответил призрак. — Они думали, что заберут товар, ограбят меня и сбегут. Но я наблюдал, как жажда высасывает их, как помутняется рассудок. Они приняли Белую Смерть с Севера… Я бы выбрал Сон Богов.
— Сними иллюзию, и мы вернём тебе твою вещь.
— Вещь предназначена Магистру, — снова повторил он. — Кто вы?
— Мы простые путешественники.
Призрак оглядел нас и неожиданно зашёлся гулким хохотом.
— Простые путешественники… — он захохотал снова. Резко замолчал. — Я не могу уйти, не выполнив поручения моего Учителя.
— Открой выход, и мы выполним, — в голосе Иорвета зазвучали подкупающе вкрадчивые нотки.
Призрак сжал кулаки так сильно, что на голых руках выступили бугры мышц.
— Поклянитесь!
— Э, нет, сперва обговорим условия сделки.
Наш собеседник глубоко задумался, склонив обмотанную платком голову, и исподлобья поочерёдно рассматривал нас. Потом коротко кивнул и заговорил:
— Я, Умут ас-Сафа, высший маг Чистого Братства, клянусь, что сниму наложенные мной иллюзии, если взамен вы принесёте клятву, что найдёте Магистра — верховного мага Чистого братства Харуна аз-Занджани — и передадите ему мою вещь.
Я сунула левую руку в карман.
— Звучит справедливо. Я клянусь, — сказал Иорвет.
— Клянусь, — повторила я.
Призрак вскинул руки, совершая в воздухе пассы, и мгновенно, без вспышек и фейерверков, исчез. На его месте блёстками осыпалась пыль. А там, где свет жаровни подсвечивал стену, теперь чернел коридор.
— Этого нам ещё не хватало, — недовольно проворчал Иорвет.
— Я держала фигу в кармане.
— А я скрестил пальцы, — сказал он.
Отстегнув пряжки на сумке, я достала мешочек с ведьмачьими принадлежностями и эликсирами. Несмотря на фигу и скрещенные пальцы, принесённая нами клятва растревожила меня. Это в нашем мире клятвы не более чем слова. А вот в этом, да данные мёртвому чародею…
— А как думаешь, этого достаточно?
— Не знаю, слишком легко он нам поверил, — раздражённо ответил Иорвет. — Предпочитаю вообще не давать клятв, чтобы нечего было нарушать. Но у нас не было выбора.
Мешки с афиумом он подтащил к ящикам с фисштехом, поднёс факел:
— Давай выметаться отсюда.
Сухие мешки вспыхнули мгновенно, и мы поспешили прочь от стелившегося ядовитого дыма подальше от пещеры-ловушки. Наши кошельки отяжелели от зерриканских монет, собранных по карманам мертвецов, которые, в свою очередь, обчистили убитого ими Умута. От этого, а также от факта, что я, следуя заветам Весемира, аккуратно собрала кисточкой призрачную пыль в мешочек, меня распирало ощущение, что теперь-то я уж совсем-совсем точно настоящая ведьмачка. Не знаю, обчищал ли трупы реальный Геральт, но в игре это было совершенно нормальным. Да и тут тоже, судя по довольной физиономии эльфа.