Всё так же, как и много месяцев назад, камни светились. Между ними примостилась тень. Я тихо подошла и опустилась на колени рядом. Ведьмак сидел в позе для медитаций, слегка раскачиваясь.
— Нашла, всё-таки, не зря учил, — хриплым голосом сказал Эскель, протянул руку и отхлебнул из стоящей рядом бутылки. Проследил за моим взглядом и добавил: — Отборная каэдвенская дрянь.
«Интересно, почему все мужчины, которых я люблю, желая забыться, выбирают именно каэдвенскую дрянь?» — подумала я и дотронулась до руки Эскеля.
— Почему ты здесь, а не рядом со мной?
Он повернул ко мне мрачное лицо, в глазах с вертикальным зрачком мелькнул отблеск света камней.
— Я поговорил с Иорветом.
КАЭР МОРХЕН. Глава 38. Всё или ничего
— Что он тебе наплёл? — воскликнула я.
— Дивную сказку о приключениях в далёкой Зеррикании, про долгое путешествие, которое может длиться месяцы, если не годы.
Не так я представляла себе наш разговор. Совсем не так.
— Я не успела рассказать… Тебе нужно было говорить со мной, а не с Иорветом, он всё выворачивает себе на пользу.
— Но ведь это правда? — сквозь упавшие на глаза волосы ведьмак исподлобья сверлил меня взглядом.
— Да, — тихо ответила я. — Я должна идти, иначе Иорвет не поможет мне вернуться в мой мир. Неизвестно, сколько мне отпущено быть здесь.
— И ты хочешь провести это время с ним?
— Нет! Ты знаешь, с кем я хочу его провести! — обида душным комком застряла в горле.
Эскель отвёл взгляд.
— Откажись от этого путешествия, Яна. Иорвет поможет тебе потом, если ты его попросишь.
— Ты плохо его знаешь.
— А ты хорошо?
— Перестань! — я глубоко вздохнула, сосредоточилась. Я не должна злиться, я сама во всём виновата. — Эскель, пойдём со мной. Пойдём вместе в Зерриканию.
Потянувшись к нему, я прикоснулась к его руке. Почувствовала, как она напряглась, окаменела. Я растерянно убрала ладонь.
— Я простой ведьмак и не бегаю за принцессами по пустыням, — он упрямо мотнул головой. — У меня есть путь — путь настоящего ведьмака.
— Но я не настоящий ведьмак.
— Я делал из тебя настоящего!
— Ты дал мне в этом мире больше, чем кто-либо ещё, — я печально покачала головой. — Но я не деревянная чурка, чтобы из меня можно было что-то сделать. Я такая, какая есть.
— И у тебя есть выбор, идти или не идти.
— У меня нет выбора. И я пойду. Я должна.
— Ты не должна, ты хочешь, — он потянулся за бутылкой, отхлебнул, опустил голову, глядя в пол. — В этом вся правда.
Повисло молчание. Что я могла сказать ему? Что он прав? Что я дура и всё время гоню куда-то и, раз уж попала в этот мир, то хотела бы узнать его до дна? Что я хотела бы это делать вместе с ним?
— Я видел вас вместе… С первого дня, как этот эльф появился тут, мне это не нравилось. Я видел, как он закрыл тебя от крика Цири.
— Он ненавидит людей, Эскель. Но ему выгодно держать меня рядом. Мы просто напарники, так вышло.
— Напарники, связанные самой судьбой… Я думал об этом всё время, что сижу тут. Я не дурак и вижу многое. Скажи… — ведьмак пристально посмотрел мне в глаза, — скажи мне, что чувствуешь к нему ты.
— Дай водку.
Горько усмехнувшись, он протянул мне бутылку. Жидкость плескалась на дне. Я отхлебнула отвратительный жгучий напиток. Мной овладел страх потерять Эскеля. Я дышала. Страх нашёптывал, что следует соврать, и мы помиримся, и всё будет хорошо. Но это было бы нечестно. Неправильно. А вот Весемир был прав — Эскель должен знать всё, чтобы сделать свой выбор. Для того ли я попала в этот мир и получила новую жизнь, чтобы строить отношения на лжи из страха не упустить его? Я должна быть смелой, ведь я, хоть и не настоящая, но ведьмачка. Эскель или примет меня такой, какая есть, или… или… Мозг отказывался развивать эту мысль. Я глубоко вздохнула.
— Он здесь, — я приложила руку к груди. — Жжётся. Это какая-то болезнь, проклятие, доставшееся мне от прежней меня. Как бы я хотела вырвать эту заразу из себя…
Эскель, сгорбившись, смотрел в пол перед собой.
— Я хочу, чтобы ты знал. Единственный мужчина, которого я выбрала и полюбила в этом мире, — это ты.
В груди болело. Накрыло опустошение, пути назад нет. Но и страха больше не было — я сделала, что должна. Эскель опустил лицо на ладони, замер.
— Я ждал тебя… Если бы ты только знала, как ждал, — наконец, глухо сказал он, посмотрел на меня.
В первый раз я видела у него такой взгляд — раненого хищника, опасный и отчаянный.
— Я здесь, рядом с тобой.
Он отвернулся.
— Или ты ждал кого-то другого, не меня… — прошептала я, — кого-то, кого придумал.
Эскель сидел неподвижно и, казалось, полностью погрузился в себя.
— Мне надо побыть одному. Прости, — не поворачиваясь, проговорил он.
Я поднялась, больное колено щёлкнуло. Припадая на правую ногу, я потащилась наверх. Солнце уже зашло, в потёмках я пробралась к кровати, скинула сапоги и, не раздеваясь, повалилась на постель.
Мне было слишком худо, чтобы осмысливать наш разговор, поэтому я задышала, погрузилась в медитацию. «Я подумаю об этом завтра», — вспомнила я знаменитые слова Скарлетт О'Хара. Душа продолжала болеть, но мысли, как неугодные гости, по одной исчезали из головы и переставали мучить меня. Я задремала.
Тихий скрип половицы и тень в комнате пробудили от беспокойного сна. Послышался негромкий стук упавших сапог, матрас прогнулся под тяжестью тела. Я не шевелилась и лежала скрючившись на боку, глядя в темноту. Эскель тоже замер, и в следующий миг обнял меня со спины, притянул к животу, зарылся лицом в волосы на затылке. Из моих глаз покатились слёзы. Он прижал меня так крепко, что я почти не могла дышать. Я занесла руку назад, положила ему на бедро и уснула окончательно.
***
Ещё не открыв глаза, я пошарила по постели рукой — Эскеля не было. Резко села, в комнате я тоже была одна. На подушке ведьмака белел лист бумаги. Я как будто уже знала, что там будет написано, и зрение подвело — письмо расплылось, но не от травмы глаз, а опять от предательски выступивших слёз. Я взяла письмо, рукавом утёрла глаза.
Всю жизнь я искал человека, который будет любить безо всяких условий. Так, как люблю я. Для меня нет полутонов, и если невозможно целое, я отказываюсь вовсе.
Не ищи меня .
Как сомнамбула, я отложила письмо в сторону. Потом, схватив опять, перечитала и бросила в сумку. Меня обуяло бешенство. «Расставание по смс, как это мило!» — злобно думала я. Дёрнула одежду, вделась в неё. «Бежать, бежать, куда глаза глядят!» — требовал мой организм. Я наскоро застегнула старую куртку, подхватила Розу Шаэрраведда. Я не знала, где мой стальной меч, так и потеряв его во время битвы. Готова! Распахнув дверь, я почти врезалась в Иорвета, с безмятежным выражением лица выходящего из двери напротив.
— Это ты во всём виноват! — хрипло выкрикнула я.
Толкнула его ладонями в грудь, мельком увидав его ошарашенное лицо и разведённые в немом вопросе в стороны руки, и понеслась по коридору. В этот раз, как назло, все решили повылазить из своих комнат, замок буквально кишел народом. Я бежала к выходу, сопровождаемая удивлёнными взглядами.
От пробитой решётки на входе в крепость в сторону дороги уходили по снегу свежие следы лошадиных копыт. Мотнув головой, я побежала в другую сторону, к Мучильне.
Невдалеке от замка снега уже не было, и я неслась по сухой утрамбованной тропе, будто за мной гнались призраки. Они и гнались. Мне хотелось бежать так, чтобы все воспоминания о последнем дне выветрились, остались позади, как страшный сон. А лучше обо всех днях в Каэр Морхене. Я не хотела помнить ничего, связанного с Эскелем. Я подныривала под стволы, перепрыгивала ямы и не уворачивалась, когда молодые ветки кустов хлёстко били по лицу. Пусть лучше боль на теле, чем там, внутри.