Но чёрные когтистые лапы, вырвавшиеся из темноты, уволокли его туда, под мост.
И я побежала следом.
Липкая тьма поглотила меня, распахнула навстречу свои объятия. Я слышала, как плещется под ногами не то вода, не то кровь, как кто-то кричит, стонет, ощущала, как пытаются ухватить меня тощие костлявые руки. Вокруг был непроглядный мрак, и лишь мои крылья едва мерцали, выхватывая мерзкие, уродливые картины. Я игнорировала их, слепо неслась вперёд, туда, где порой мелькали светлые волосы Алана.
И я, наконец, догнала его. Ухватила за плечо, вынуждая повернуться… и уставилась в светло-серые глаза Владеша.
— Ты умер, — сказала я.
— С нашей работёнкой такое случается, — усмехнулся он криво. — Не я ли учил тебя этому, малышка?
— Ты мне лгал, — бросила я.
— Тоже часть игры, — вздохнул он. — Заполучить настоящую принцессу эльфов со всеми её способностями — шутка ли? Ты была большой удачей, малышка. Отличным приобретением. И не думай: я любил тебя, как дочь. И учил всему, что умею сам. Знаешь ведь...
— Я знаю, как любят дочерей. Ты к этому не имеешь отношения.
— Правда? А как надо? Как твой папаша-мечтатель? Знающие люди предупреждали его, что из столицы пора валить. Что там, я лично передавал предупреждение. И что в итоге? Что сталось с его семейкой?
— Ты солгал мне про Алана.
Он поморщился.
— Я собирался сказать, на самом деле. Позже, так, чтобы подцепить на крючок вас обоих. Но потом они с Ловкачом сцепились, как бешеные крысята. Из-за смерти какой-то шлюхи… Глупо.
— Почему ты не убрал Ловкача, пока была возможность?
— Ты же умная, Лил. Знаешь, что он был очень удобен… да и об остальном наверняка догадываешься.
— Он был твоим сыном.
— Так уж вышло. Сама его мать не знала, от кого залетела — иначе точно пришла бы ко мне, хотя бы для того, чтобы поднять с этого денег. И я не знал… довольно долго. А потом прощал мальчишке слишком многое.
— С кем он связался?
— Я не могу ответить, Лил. Я всего лишь тебе снюсь. Но кое-что ты знаешь и сама, верно? Поступай так, как я тебя учил. Сопоставь всё, что знаешь. Анализируй. И никогда не теряй хладнокровия. Думай и анализируй, Лил. Разгадка рядом. Она уже у твоей двери…
Я хотела задать ещё несколько вопросов, но всё вокруг утонуло во вспышке взрыва.
— Извини, Лил, — голос дядюшки Брэди прозвучал совсем рядом. — Я очень хотел тебе помочь, но уже не успею. А жаль… это дельце дурно пахнет.
Я пошла на звук и застыла изваянием. Он сидел обгоревший, изуродованный взрывом, и смотрел на меня.
Я сглотнула.
— Мне жаль, дядя Брэди.
Он покачал головой:
— Не говори глупостей. Просыпайся! Сейчас же! Вперёд!
И я побежала по сужающемуся коридору под хохот темноты вокруг.
— Ты не стала бы убегать? — прозвучал откуда-то голос Дорлины.
— Ты убегаешь… — прошипела тьма. — Ты только и делаешь, что убегаешь… И правильно... Беги...
Я споткнулась, с ужасом уставилась на знакомые кости под ногами…
И вскрикнула, просыпаясь. Тяжело дыша, я распахнула глаза… и уставилась прямо в пасть огромной пернатой змее, склонившейся над кроватью.
Не знаю даже, кто из нас удивился больше: я или змея. Со мной всё понятно — я меньше всего ожидала такого способа пробуждения.
Селинити же, судя по всему, вовсе не ждал, что я проснусь.
Вообще селенити, пернатые змеи, были в своём роде потрясающими. Фоморы, воплощённые эротические сновидения, которых в древние времена часто можно было увидеть в небе над человеческими поселениями. Способные принять облик самого желанного существа, хищные и жадные до чужой любви, способные несколько раз в жизни менять пол при линьке, эти чудные создания выкашивали порой целые города. Это много позже, по мере развития науки, их научились уничтожать. И порабощать. Считалось, что селенити практически не осталось. И что же? Один такой вот реликт теперь внимательно смотрел на меня большими переливающимися глазами. Двумя, что намекало на его смешанную кровь. Цвета ртути, что неожиданно. Впрочем, возможно, это я видела его таким из-за своих отношений с Кио. Как знать?