- Мне тут подумалось, что зря мы этой сделали установку забывать всё через час, и с другими не стоит этого делать - мы можем так проколоться, - перескочил он на другую тему, выказав молчаливое согласие освободить детей из подвала.
- Чёрт, у меня тоже проскочила такая мысль. Два человека ошибаться не могут. Тогда отменим потом. А сейчас, Сержант, к Манаю.
- И тут, боюсь, у нас будут проблемы.
- Проблемы будут не у нас, а у них, - намекнул я на предстоящую заботу нашей организации по перехвату от нас, а потом передаче родителям детей, которых я решил освободить из подвала, - а у нас будет ответственность.
Мы спустились по лестнице и прошли к дверям в подвал. Они, конечно, были закрыты.
- Давай потом, когда всё поутихнет, и он придёт сюда, - предложил Сержант.
- Хорошо. Глотнём виски Маная?
- Я был о тебе мнения, что с тобой не соскучишься, но теперь вижу, что с тобой вообще весело будет, - и так он задорно несильно рассмеялся, что у меня удавом к горлу подкралась благодарность и уважение к этому бесстрашному человеку. Ведь такие наши действия могут привести к провалу, а он увязывается со мной в любое моё начинание. Потому что знает, мы оба знаем, что если что-то пойдёт не так, мы друг за друга челюсти врагам руками повыдираем.
Мы прошли на кухню, я выкинул руку вперёд: пальцы я сложил определенным образом и нарисовал знак в воздухе. Прям как тот ведьмак, рассказами о котором я упивался в детстве. Только тот так руками магию растачал, а у меня этот знак, при таком сплетении пальцев, означал для зомбированного состояния женщины команду закрыть глаза и погрузиться в состояние сна, причём глубокого и непробудного, пока не поступит соответствующий сигнал. А чем не магия, если смотреть со стороны?
Я потянулся к бокалам, затем к виски в другом шкафу. Быстренько плеснул себе и напарнику по глотку и водрузил манаевское пойло на место. «Запустил» женщину, и мы отправились вон из кухни, чтобы расположиться на ступеньках деревянной лестницы, ведущий на второй этаж.
- Вечно бы так сидел и подглядывал за людьми, - сказал я, рассматривая копошившихся детей и дуреющих от ожидания «своего» ночного времени взрослых. Никто из них, как и следовало, не обращал на нас никакого внимания.
Из кухни раздался крик женщины:
- Давайте все мыться, чистить зубы, и в кровать!
А мы получили сообщение, что завтра девочка из подвала будет перевезена Манаем к одному очень влиятельному чиновнику, который её заказывал три недели назад.
Короткое сообщение. Никаких указаний, запретов. Но нам и без этого становится ясно, что мы не можем сейчас вызволить её. Вызволи мы её – подвергнем опасности десятки других, которых будут пачками таскать туда, куда повезут эту. Девочка будет спасена, но десятки других подвергнутся серёзной опасности. Что ж, будем действовать осмотрительно и размерено. Участь мальчика из подвала не была пока нам известна, но и его придётся использовать, как наживку. И я уже придумал как.
- Давай подкосим парнишку в подвале, чтобы его отправили в диспансер. Последуем за ним, - предложил я.
- Давай сделаем, чтобы Манай просто уверовал в это.
- Идёт.
Дети стали подниматься и идти мимо нас по лестнице наверх. Перед нами возникла женщина и молча указала пальцем в направлении ванной, которая находилась на втором этаже дома. Мы отдали ей пустые бокалы и стали медленно подниматься ступенька за ступенькой, поглядывая, без препятствий ли та добралась до кухонной раковины, чтобы сполоснуть их и поставить на место. Если Манай окажется чересчур наблюдателен и обратит внимание, что бокалы влажные после мойки (когда через некоторое время потянется за ними, чтобы накачаться, а затем спуститься в подвал), что определит, как не свойственное данному моменту дня, придётся вмешиваться – каждая такая нестыковка будет приплюсовываться к предыдущей, а вместе они начнут формировать состояние подозрительности и повышать бдительность. А нам они все тут нужны в нормальном, расслабленном состоянии.
Манай присел на диван рядом с заснувшим отцом семейства. Ушастый сидел в кресле, уткнувшись в телефон.
- Иди спать, - услышал он обращение Маная к себе.
- Сейчас, - ответил тот, и через полминуты, действительно, поднялся из кресла, и ушёл.
Манай растолкал мужчину на диване.
- Иди, тебя жена заждалась.
Тот взглянул на Маная, открыв глаза, озлобился, но тоже поднялся и ушёл.
Манай сходил на кухню, налил себе полбокала виски и вернулся на диван.
Когда всё было выпито, а дом погрузился в тишину, Манай поднялся и направился вон из гостиной. Он стал огибать угол, чтобы приблизится к дверям в подвал, которые оказались уже от него в двух метрах, но тут напоролся на нас.
Он покрутил своим морковочным пальцем у виска, затем указал нам им в сторону наших комнат, сделал страшную гримасу, и даже схватил за шею Сержанта, и толкнул его по направлению к лестнице.
Сержант, было видно, разозлился. Он полностью привёл его в состояние, «отключил» все работающие в его мозгу заложенные нами команды, и дал ему посмотреть на ситуацию его естественным состоянием. Манай вспомнил, как мы появились, как я выхватил у него телефон, и дальше по развитию событий. Его глаза наполнились таким бешенством, но одновременно и страхом, что, пожалуй, он должен был сдохнуть прямо сейчас у нас на глазах.
- Ну что, придурочек, нормально тебе? – спросил мой напарник, ухватив его таким же жестом за шею, каким мгновение назад Манай попытался подтолкнуть Сержанта в направлении к нашей комнате.
Думаю, Манаю на шею ни разу в жизни ещё не опускалось ничего подобного. Сержант мог бы сдавить рукой это место так, что у того на шее навсегда остались бы вмятины.
- Только попробуй пискнуть, недоносок, и это будет последним, что ты сделаешь в своей жизни, - порычал Сержант ему в самое ухо.
Я спокойно созерцал происходящее – Сержанту надо было дать возможность выпустить пар, да я и сам начинал уже звереть, смотря кругом. Ведь куда только что направлялся этот недоносок?
- Слушай сюда, скотина, - продолжал мой напарник, - сейчас ты знаешь, что происходит, но через минуту не будешь этого знать снова. Твоё сознание для меня, как коробок спичек: захочу - рассыплю всё содержимое, захочу обратно одну спичку только засуну, и останешься дебилом на всю жизнь. Кем ты являешься и так. Понял?
- Понял.
- Ключ от подвала, - мой напарник протянул руку к Манаю.
Тот вложил ему в неё связку.
- Сделаем себе дубликаты, - обратился он ко мне.
Я сложил пальцы в очередной финт, чтобы запустить внутренний телефон, и послал нашим текстовое сообщение, что нам необходимы дубликаты этих ключей, а потом один за другим приложил их к тыльной стороне ладони, чтобы отсканировать бородки каждого, и вслед за текстовым сообщением отправил необходимые для создания дубликатов ключей изображения. Затем засунул связку ключей обратно Манаю в карман.
- Сейчас и завтра, и во все последующие дни, - продолжил измываться мой напарник над существом по имени Манай, - мы сделаем так, что ты будешь приходить сюда каждый свой грёбаный вечер, дотрагиваться до ручки двери и валить обратно в свою долбанную конуру спать, думая, что сделал всё, что хотел. И так будет продолжаться, пока мы не решим, когда тебя убить. Представляешь, какие у тебя перспективы? Сейчас мы сделаем так, что ты всё забудешь, и опять будешь смотреть на нас, как на двух глухонемых маленьких братьев-близнецов. Насладись последними моментами своего чудо-сознания, потому что мгновение спустя я соединю два указательных пальца, и твой мозг заработает с частотой двух герц, и ты, сукин сын, будешь наполнен нужным нам содержанием, и продолжишь делать то, что надо нам – помогать мне и моему напарнику узнать всё и обо всех, с кем ты связан, торгуя детьми. Смотри теперь сюда, придурочек.
Сержант медленно разжал руку. Манай продолжил стоять в скрюченной позе, видимо, боясь даже пошевелиться после такой хватки. А мой напарник стал с показной медлительностью сдвигать указательные пальцы.
Когда мы отправили Маная в постель, я поспешил поинтересоваться, что это было?
- У меня из детства есть ненавязчивое, но неприятное воспоминание о руке отца у меня на шее. Когда вспоминаю его с ненавистью, ассоциативный ряд одной из первых заполняет именно эта картина, и наоборот.