- Вам не стоит о том волноваться. Лучше почаще уделяйте внимание своей самообороне, потому что относительно вашей участи судьба располагает примерно такими же планами.
- О, Манай, ты нарвёшься.
- Ладно, давайте не будем сориться, - вмешался «отец», дипломатично похлопывая направившегося, но остановившегося у выхода, стреляющего в Маная налитыми кровью глазами Министра по спине.
Министр, попытавшись сохранить полное намерений выражение лица, строго глянул на хлопающего по спине, чем того нисколько не смутил, взялся за дверную ручку, ещё раз метнул ненавистный взгляд на ухмыляющегося Маная, и вышел вон.
Все трое «взрослых» прошли в зал, и на Маная обрушился шквал проклятий. Он был из тех людей, которым такое нравилось.
Мы спустились на свои ступеньки и продолжили разговор. Мимо нас пронеслись дети дома.
- Пока я не думал про диспансер в таком формате: что мне там надо сделать, и что я сделаю. Для начала необходимо посмотреть, что собой представляет это заведение вообще. Вроде организация не останавливает, значит можно съездить. Манай девочку собирается завтра вечером отвезти? Давай тогда ты днём с этими в зоопарк, а вечером на подстраховке с Манаем посидишь. Если что, будем на связи, и ты будешь у него узнавать, что мне говорить и делать перед министром. Разыграем, будто я новенький курьер от него.
- Мне в своих целях надо бы день с Манаем побыть. Хочу узнать все его дороги.
- Ну, спешить нам некуда – у нас месяцы ещё впереди. Послезавтра он твой, едёт?
-Договорились.
А я тогда послезавтра ещё раз побываю в этой строительной фирме, но уже пройдусь по всему зданию, и всё что у них имеется, передам в организацию.
- Договорились.
- Что ж? Отлично.
Мы проговорили ещё с час, дождались, когда все улеглись, и уже собирались сами идти отдыхать, когда наше внимание захватил показавшийся из кухни Манай. Мы затихли, уставившись на него (мне стало интересно увидеть, как опять сработает у него внушение не спускаться к детям вниз). Он шёл, покачиваясь, видимо на одну сотую состоя из виски. Манай подошёл к двери в подвал, провозившись, достал ключ и стал отпирать дверь. Я нахмурился и взглянул на Сержанта. У того тоже появилось озабоченность на лице.
- Может, он наркотой накачался какой-нибудь и гипноз не достаёт? – тихо предположил напарник.
Я отрицательно завертел головой.
Манай уже собрался надавить на дверную ручку, но, дотронувшись до неё, отдёрнул руку, развернулся, и засеменил к лестнице, и теперь, скорей всего, его путь лежал в свою комнату, как ему и было внушено.
Я улыбнулся.
- Помнишь, какое мы ему сделали внушение? Развернуться и уходить в свою комнату, как только он дотронется до ручки двери. Он сначала открыл дверь, а до ручки дотронулся потом, и тут же последовало действие внушения. А теперь он ещё и дверь не закрыл. Будем закрывать?
- Ай, развлечёмся завтра переполохом, - ответил Сержант.
Путь Маная пролегал по лестницы, на ступенях по середине которой сидели мы. Он начал подниматься по ней, смотря себе под ноги, но через несколько ступеней встретился с нами взглядом.
Я поднял сжатую в кулак кисть на уровень своей головы, оттопырил указательный палец и мизинец и, направляя на Маная эти «рога», прогудел: «Ууууу». Манай тупо смотрел на меня.
- Чё, - говорю, - накувыркался?
Манай с сожалением закивал головой.
- Ладно, - говорю, и соорудил из рук знак, в результате которого Манай лишился всех внушений, а память воспроизвела события последних двух суток в своём подлинном виде.
Только теперь он не кричал и не дёргался к телефону. Он представлял собой насмерть перепуганного мелкого грызуна в окружении двух удавов.
- Видишь, как оно иногда всё может обернуться? – сказал Сержант.
- А ты отвечай: «Вижу», - произнёс я, увидев, что тот вздумал многозначительно промолчать на вопрос напарника.
- Манай, тебе осталось жить дней пять. Не хочешь подумать, чтобы провести это время как-то с пользой? – спросил Сержант.
- Ребята, - таким Маная не видел ещё никто, - у меня больше миллиона евро есть.
- Классно, - говорю, - тогда сейчас, когда я начну тебе закладывать программу на завтрашний день, ты заодно сообщишь мне, как нам добыть твои деньги.
Я знал, что после этого он предпримет какую-нибудь попытку чего-нибудь. Поэтому сразу за тем, как это произнёс, погрузил его в транс и стал устанавливать программу на завтрашний день. А потом отпустил его, и мы с напарником немного раздвинулись в стороны, чтобы дать ему, несчастному, проследовать между нас, и отправиться к себе в комнату.
Проводив его взглядом до двери, Сержант сказал:
- И нам пора.
Как бы возбуждён я не был предстоящим завтрашним днём, встроенные в нас с Сержантом системы, регулирующие состояние наших организмов, заставили заснуть меня моментально на первые полтора часа моего сна, а потом ещё два раза по часу погружали меня в сон, полностью игнорируя попытки моего сознания размечтаться предстоящими мероприятиями. И хорошо, потому что времени на сон было совсем чуть-чуть, поэтому такой регулируемый был очень кстати, чтобы на завтра чувствовать себя полным сил и быть с хорошим настроением.
В одиннадцать дня Сержант со всем семейством уехал в зоопарк, а я остался с Манаем дома. Тот пояснил всем, что у него срочное дело, и он очень сожалеет, что не сможет поехать туда, куда сам всех организовал.
Как только за всеми закрылась дверь, я внушил Манаю, что являюсь его приемником, и тот сказал:
- Звони в диспансер, скажи, мы будем через полчаса.
И передал мне свой телефон, указав, кому делать звонок, и как представиться.
Я позвонил. Мне ответили, что нас будут ждать.
Сообщил об этом Манаю, и добавил:
- Через две с половиной минуты у чёрного входа.
- Ладно, - ответил тот.
Мы подошли к двери в подвал, и Манай стал её отпирать. Сцена с незакрытой туда дверью уже разыгралась у нас сегодня утром перед глазами. Был спор и много криков, ничего не решили, но было видно, что все подумали на женщину, что это она по ночам туда лазает.
Мы спустились по лестнице.
За открытой второй дверью оказался двенадцатилетний парень. Сколько черноты было в его глазах!
Я грубо оттолкнул Маная так, что тот ударился о стену, и сделал, чтобы он какое-то время ничего не слышал и не видел.
Затем подошёл к мальчику.
- Меня не бойся. С этого момента всё плохое для тебя закончилось. Сейчас я отправлю тебя к хорошим людям, и сегодня, если всё пойдёт как надо, и если живы твои родные, ты всё забудешь, и вернёшься к маме и папе.
Видимо жизнь серьёзно покидала паренька по людям, которым нельзя верить, потому что я не увидел сколько-нибудь возникшего доверия к себе.
- Ты видишь, что я сделал с этим? – я указал пальцем на Маная. – Тебе стоит ещё больше меня бояться или довериться мне. Сейчас мы выйдем с тобой через чёрный вход. Там тебя ждёт машина, на которой ты отправишься, куда я сказал. Ты пойдёшь со мной?
Парень кивнул.
- Правильно. Пошли.
Как только мы оказались в коридоре, он остановился.
- Тут Пенка.
Видимо эмоциональное потрясение от внезапной перспективы избавления от злой участи стало подкашивать его силы, не знаю, но он как-то вяло указывал пальцем на другую запертую дверь, пытался глотать пересохшим ртом, а глаза еле держал открытыми.
- Нас вместе с ней похитили, когда мы шли из школы.
Я подошёл к нему, присел на корточки, и взял его за плечи.
- Тебя сегодня должны были отправить в диспансер. Что это такое и что с вами там делают, я не знаю, но надеюсь, что сегодня узнаю. Ты видишь - ты туда не отправляешься. Пенку сегодня должны отвезти тоже в одно не совсем приличное место, но я тебе гарантирую – этого не произойдёт, как не произошло несчастья с тобой. Слышишь? Я тебе гарантирую. Мы не можем её сейчас с собой забрать, хоть мне бы этого и хотелось. Но я тебе гарантирую – сегодня вечером вы поговорите с ней.
Парень опустил руку.
- Пошли, - сказал я, - и постарайся больше ничего не бояться. Теперь всё будет хорошо.
Мы выскочили на улицу. За домом стояла наша машина, в которой сидел «статист».
- Приветствую.