- Привет.
Я протянул парню руку. Тот поднял свою.
- Сегодня вечером набери Пенке, часов в десять.
- Хорошо, - он уже как преданная дворняжка смотрел на меня снизу вверх.
Чёрт, это был чей-то сын.
Мне захотелось обнять его тепло-тепло, как это сделал бы сейчас его отец.
- Как вас зовут? – спросил он.
Я перевёл взгляд на «статиста», потом опять посмотрел на мальчика.
- Солдат.
До мальчика видимо стал доходить факт начала спасения, и у него в глазах стали собираться слёзы.
- У нас мало времени, парень, - крикнул «статист» из машины. – А у тебя, - это он мне, - около ста пятидесяти детей ждут в диспансере.
- Стоя пятьдесят? – я резко наклонился и заглянул в глаза своему коллеге.
- И это, оказывается, самый маленький из известных диспансеров, блин.
- Транспорт будет? – скорей утверждающе сказал я, чем спросил.
- Три автобуса уже в пятнадцати минутах езды от тебя.
- Давай парень! Давай, - обратился я по очереди то к мальчику, то к «статисту». И побежал в дом.
Манай стоял там, где его оставили.
- Ну что, пошли, - сказал я ему, а потом проделал процедуры вывода из гипноза, и мы отправились в диспансер.
Сто пятьдесят детей! Что они там делают?
Нас встретил доктор – главный доктор, как следовало понимать. И всё-то было при нём: и белый халат, и озабоченные ручки по карманам его; и очёчки, и козлиная бородка. Вот только манеры… Манеры доктора проницательному наблюдателю указывали на полную моральную деградацию.
Манай представил меня, как своего приемника, и какое-то время тот так и думал, пока мы не оказались втроём, недосягаемые для посторонних глаз и ушей.
- Иди в машину, и жди меня в ней, - сказал я Манаю, когда такой случай представился, сопроводив слова нужным знаком, что б тот подчинился.
Манай со стеклянными глазами, выполняющий приказ, привлёк чуть больше внимания доктора, чем тот привык расточать в окружающий его мир. Недоумение и вопрос застыли на лице доктора в виде открытого рта. Я понимающе покачал головой, как будто говоря: «Да-да, сейчас-сейчас». Мы проводили взглядом Маная, и я повернулся лицом к своему новому знакомому.
- Присядем? – я присел, доктор стал медленно оседать в своё кресло. - Вы можете меня не бояться, а если хотите, можете рассказать мне всё.
- Я, я думал, что Манай должен вам рассказать всё, ведь вы будете работать на его месте.
- Нет, вы меня не так поняли, хороший доктор. Я имел в виду, что вы можете рассказать мне всё, что творится в вашем заведении.
- Но это не входит в вашу компетенцию…- доктор силился сообразить, что происходит, но то, что я не представлял для него ничего хорошего, это уже понял.
- Видите ли, организация, в которой я работаю, передала мне, что у вас около ста пятидесяти детей здесь. Зачем они у вас здесь?
- Вы из полиции?
- Не из полиции. Так зачем они вам?
- Я не могу обсуждать с вами такие вопросы.
- А вы не думали, почему вы до сих пор не решаетесь позвать на помощь охрану?
- Мне кажется, я не успею этого сделать.
- А ты догадливый, сукин сын. Ну что, по-хорошему ты отвечать не будешь?
- Простите, нам надо как-то это решить.
- Да всё уже решено. Сейчас я сделаю из тебя овощ, потом перепрограммирую твой мозг, а потом ты мне расскажешь и покажешь здесь всё. И будешь всем представлять меня, как своего приемника, как это только что сделал Манай. А когда я увижу всё, что у тебя тут происходит, я решу, что с тобой сделать. Идёт?
- Послушайте, - сказал он, - у меня есть дети, у меня есть деньги. Что вас может заинтересовать?
- Дети?
- Да, двое: мальчик и девочка. Вы можете пожалеть их? Я могу заплатить.
- У меня тоже двое. Только вот один не знаю где.
- Я могу помочь вам его найти! – о, как он воодушевился.
- Конечно, можешь, и поможешь, не сомневайся. Вот прямо сейчас и начнёшь.
- Да-да, конечно, как его зовут? Как ваша фамилия?
- Не, ну чудик, а. Смотри за моими руками.
- Не надо, - он немного отстранился от меня.
- Да нет, ты посмотри, больно-то не будет.
Я стал рисовать перед ним круги. Он в упор смотрел мне в глаза. Тогда я закрыл ладонью направление взгляда одного его глаза в мою сторону, а второй рукой стал рисовать завлекающие сознание фигуры. Как только он отвлёкся на это моё действие, я ухватился за это, и жестом за жестом стал водить его внимание. Этот, прикидывающийся эдаким испуганным и загнанным в угол зверьком, на самом деле запустил одну из популярных систем сопротивления гипнозу, что требовало хладнокровного ума всё-таки. Поводив его внимание, я «коснулся» его сознанием сна и резко вернул обратно. Глаза доктора наполнились страхом, он ринулся что-то предпринять, чего ещё не придумал, но, как ему показалось, наверно, что придумает, и что то, что придумает, окажется эффективным в данной ситуации, но ума хватило опуститься обратно в кресло, я же не шевельнулся, уверенный, что всё так и произойдёт. Как личность он уже не был для меня загадкой.
- Будущее своё видишь? – спросил я.
- Я вообще никак не могу искупить свою вину? Я могу сделать хоть что-то, чтобы сохранить себе жизнь?
- А что ты разнервничался? Я же представления не имею, что у вас тут происходит. Может, пинком под зад отделаешься. Правда, так я думал до этого момента, пока не увидел, как ты себя ведёшь.
- Вы знаете, что такое наёмный работник? Я – наёмный работник. Многое, что мне приходится делать, не лежит в одной плоскости с моей душой. Я скажу больше! Я занимаю это место специально, чтобы на моё место не усадили настоящего монстра.
- Ладно. Тогда у нас не будет с тобой проблем. Тогда частично ты на моей стороне. Значит, ты расскажешь мне обо всём и покажешь мне здесь всё, чтобы те, кто отдаёт такие неугодные твоей душе приказы, понесли справедливое наказание, если потребуется.
- А кто потом сохранит мне жизнь? Вы сохраните жизнь мне и моей семье?
И тут я стал наблюдать, что этот человек пытается взять ситуацию под свой контроль, что он начинает пытаться манипулировать мной. То такой жалкий и убогий, прикидывающийся несчастным, а то уже чуть ли не на крик переходит, безумство в глазах изображать стал.
Я зеркально изменил позу. Это подействовало на него отрезвляюще.
- Так что по нашему вопросу? – спросил я.
Он уставился на меня поверх очков и молчал.
- Тогда опять смотрим на меня, - сказал я.
Доктор вскочил из кресла и стал пятиться к стене.
- Нет, нет, да… Да, да, да… Нет, да, нет, да, - он стал произносить эти частицы на первый попавшийся музыкальный мотив, пытаясь таким образом противостоять моему гипнозу. В глазах опять стояло безумие.
Я спокойно смотрел на него, вычисляя такт произносимого. А потом я приподнялся, и стал, широко разводя руки, медленно сводить их раз за разом, имитируя хлопанье в ладоши. Сначала невпопад, через несколько секунд в такт произносимого доктором, а ещё через несколько секунд я уже задавал темп. Он не обратил внимания и не заметил, как мотив, под который он отбивал свои «да-да» и «нет-нет», куда-то делся, затерялся внутри, а другая мелодия, как он не старался, не приходила на ум – все они моментом стали далёкими и недосягаемыми, как будто он и не слышал ни разу не одной песни. И чем больше он старался вспомнить хоть какую-то мелодию, тем труднее ему становилось это сделать, а это создавало панику и напрочь отвлекало его от главной идеи – удержаться от гипноза. И этим он становился уязвимый. Я играл. Я то овладевал его сознанием, то отпускал его, давая доктору моментами осознавать своё падение в состояние, от которого он так усилено оборонялся. А когда я вдоволь насладился властью над его сознанием, и его жалкими попытками сохранить его, - целью чего, бесспорно, было ухватить ситуацию под свой контроль, вызвать охрану, упечь меня, куда следует, интересоваться, после, моей участью, если не принимать непосредственного участия в ней вообще, - я запустил технику, от которой, во время моих занятий по гипнозу, в транс погружались даже пьяные и собаки. Когда стало возможным, я произнёс ему внушение:
- Я твой приемник, рекомендованный твоим хозяином. Сейчас ты проведёшь меня по всему учреждению, расскажешь, чем занимается каждый отдел и каждый сотрудник. И ты будешь отвечать на все мои вопросы, потому что мои вопросы – это твои вопросы. Веди.