Только сейчас понял Гамаш, как сильно тосковал он по всему этому в глубине души.
По мосту Шамплена они переправились с острова Монреаль на южный берег.
Гамаш сидел на пассажирском сиденье, Клутье – за рулем. Река Святого Лаврентия, текущая под мостом, была забита расколотым льдом – весеннее таяние делало свое дело. Реки по всему Квебеку замерзали и таяли, потом снова замерзали. Возникали массивные ледяные заторы. Рекам, разбухшим от тающего снега и апрельских дождей, некуда было деваться. Разве что выйти из берегов.
Половодье случалось каждую весну. Однако Гамаш видел, что в этом году все по-другому.
Он боялся высоты и, проезжая по этому величественному мосту, предпочитал смотреть перед собой. Но теперь он заставил себя взглянуть вниз. Чувствуя легкое головокружение, он ухватился за дверную ручку и посмотрел за край моста, на громадные рваные ледяные торосы, тянущиеся к нему из реки.
Насколько хватало глаз, по всей реке громоздился лед. Растрескавшийся и вставший дыбом. Плывущий своим путем.
Повернувшись вперед, Гамаш снова начал дышать, с каждым вдохом моля Бога дать им хорошую погоду и растопить заторы. Растопить вставшие реки. Освободить их, пока они сами не вырвались на свободу.
Но, глядя, как дворники на других машинах сметают снег с лобовых стекол, он подумал, что обстановка не выглядит обнадеживающей. Да и небо впереди было затянуто тучами.
– Расскажите мне, что вы знаете, – сказал он агенту Клутье.
– Вивьен Годен и Карл Трейси живут на ферме неподалеку от Кауансвилла. Перед нашим отъездом я кое-что накопала. Вчера после звонка Омера местное отделение полиции посылало кого-то в их дом. Они искали, но ничего не нашли. Никаких свидетельств насилия.
– И никакой мадам Годен.
– Никакой. В прошлом их три раза вызывали в этот дом, причина – домашнее насилие. Но каждый раз, когда они приезжали, мадам Годен аннулировала жалобу и не впускала их в дом.
Значит, ее отец был прав, подумал Гамаш. В доме происходило что-то дурное.
– Полицейским теперь не требуется формальной жалобы, – сказал он. – Они могут произвести арест, если сами видят свидетельство насилия.
– Да, но, наверное, свидетельств было недостаточно.
– А значит, и арестов не было?
– Non.
Некоторое время они ехали в тишине, каждый смотрел в серый сырой день, размышляя.
Гамаш – об этой молодой женщине, Вивьен Годен.
Клутье – об Омере, отце Вивьен.
Когда она свернула с шоссе, Гамаш проинструктировал ее о дальнейших действиях:
– Нам нужно собрать как можно больше информации, перед тем как ехать к ней домой и говорить с ее мужем. У нас будет одна попытка, прежде чем он вышвырнет нас из своей собственности. Мы должны сделать так, чтобы каждый наш вопрос был весомым. На следующем перекрестке сверните, пожалуйста, к местному отделению. Это ведь они отвечали на вызовы?
– Да, но я уже говорила с ними.
– Говорить по телефону и говорить, глядя в глаза, – вещи разные. Кроме того, тут возникает вопрос об уважении. Это их территория. Мы не можем просто приехать и начать задавать людям вопросы. К тому же нам, вероятно, понадобится их помощь.
Еще через несколько минут они свернули к городку.
– Сюда, пожалуйста, – сказал Гамаш, показывая на угловую улочку, а затем на невысокое здание с эмблемой Квебекской полиции на фасаде.
Глава пятая
– Bonjour. Я старший инспектор Гамаш, со мной агент Клутье. – Он подсунул удостоверение под стеклянную перегородку, и дежурный взял его. – Мы бы хотели увидеть коммандера Флобер, s’il vous plait[11].
Человек в гражданской одежде, сидевший за стеклом, взглянул на удостоверение, потом на полицейских и показал на жесткую скамейку, где сидел ссутулившись какой-то пьяница:
– Подождите там.
– Merci, – сказал Гамаш и сел под фотографией премьер-министра Квебека – человека, ответственного за его разжалование.
Закинув ногу на ногу, он откинулся назад и стал ждать, глядя в никуда.
Клутье принялась ходить туда-сюда, проверяя сообщения на своем телефоне, разглядывая постеры, фотографии, предупреждения, положительные отзывы на стене. Фотографии игроков хоккейной команды Квебекской полиции. Она проверила эсэмэски на компьютере. Снова.
Наконец появилась коммандер Флобер и быстро прошла по коридору, на ходу протягивая руку:
– Старший суперинтендант…
– Инспектор, – поправил ее Гамаш, спрашивая себя, сколько еще раз ему придется делать это. – Старший инспектор.
Он поднялся на ноги.
– Брижит Флобер, – представилась коммандер, пожимая ему руку.
– Да, я помню, – сказал Гамаш.
Будучи старшим суперинтендантом, он поставил перед собой задачу посетить все провинциальные отделения. Посидеть с начальниками отделений, а тем более с остальными агентами. Увидеть их глазами то, что нуждается в улучшении.